Межрегиональная общественная организация по изучению Айкидо Айкикай
"Общество Анъюкай"

А.В. Крол. Введение в психолого-философские и педагогические основы Системы Мягкой Школы

ссылка на источник - http://www.soft-school.ru/

Теоретические основы системы Мягкой школы. Философско-психологические основы. "Историческое введение в основы и истоки Мягкой Школы". Историческое введение в основы и истоки Мягкой Школы. Воинское искусство как интегральная деятельность.

Воинское искусство, как система изменения (развития) человека включает следующие общие элементы:

*метафизические, теоретические и эмпирические основания, лежащие в основе воинских искусств, поскольку последние являются также системой познания в определенном смысле;

*система целей, которая содержит метафизические (основанные на метафизическом фундаменте воинских искусств) и прикладные цели (основанные на социальных потребностях общества и отдельных людей);

*методология достижения целей (технические приемы, которые использует практикующий для реализации целей);

*способ передачи (то, посредством чего учитель имеет возможность "научить" ученика [значение кавычек станет ясно позже).

Все эти рассуждения подразумевают, что система воинского искусства представляет из себя достаточно организованное здание. В действительности это не совсем так. Практически во всех странах издревле и поныне существует условно  два уровня того, что мы называем воинским искусством. Деление на уровне обусловлено многими факторами, но основной - это задачи, которые ставит перед собой практикующий. Задачи, как уже отмечалось могут быть узко практическими, преследующие исключительно прикладные социальные цели. Или задачи могут быть ШИРЕ чисто прагматических потребностей. В связи с этим очень часто приходится встречаться с мнением, которое высказывают иногда весьма образованные (в классическом смысле) люди. Суть этого мнения такова: "Как такое примитивное занятие, как драка может иметь отношение к такому тонкому предмету, как духовное развитие?" На это можно сказать только одно, что нет ни тонкого, ни примитивного, а есть авидья (неведение или более точно в данном смысле невежество) конкретного человека, подразделяющего жизнь на такие категории. Правда среди практикующих также встречаются разные люди с разным пониманием воинских искусств.

Одни НЕ МОГУТ выйти за пределы прагматического аспекта воинских искусств и, таким образом, воинское искусство для них это всегда ПРЕЖДЕ (а иногда ТОЛЬКО) метод самозащиты или нападения (решения конфликтов, ведения боевых действий или что-то в этом роде).

Другие либо самостоятельно, либо с помощью учителя осознают, что воинское искусство, как любая система подготовки есть то, чем это считать и не может иметь иных ограничений, иначе как навязываемых самим человеком. В этом случае человек выходит за пределы прагматических целей и начинает рассматривать воинское искусство именно как систему развития человека, имеющую свою специфику. Специфика эта отражается в метафизических целях, способах их достижения и способах обучения.

Как только человек выходит за пределы стереотипных взглядов на воинское искусство, это означает, что он также выходит за пределы стереотипных мотиваций - почему люди практикуют воинское искусство. Более того, человек соприкасается с системой метафизических воззрений, образующих мотивацию совершенно иного рода. Это тот уровень, когда весь феномен воинских искусств преодолевает национальные границы и границы собственных прикладных задач.

Разумеется, что для понимание внутреннего содержания предмета нужно углубиться в метафизические основания воинских искусств. Однако, не существует метафизических оснований для конкретного вида деятельности. Само существо этого носит всеобщий характер, применимый для и в контексте воинских искусств, однако ими одними не исчерпывающийся. Я не буду заниматься ИССЛЕДОВАНИЕМ содержания метафизического основания. Этому посвящено множество специальных работ в области психологии и философии религии []. Поскольку все воинские системы во всех странах и народах рождались в недрах конкретного культурно -исторического базиса, то доминирующая для той эпохи система метафизических оснований лежала и в основе соответствующей воинской системы. Будь то дзенские (чаньские), индийские, арабские, европейские, русские или иные системы воинского искусства.

Этот тезис не следует понимать, что воинские системы создавались СРАЗУ на основе существующего метафизического базиса или сразу имели соответствующие системные принципы.

Воинские системы в полном, системном виде развивались естественно и постепенно, как любой исторический феномен. Однако знаменательно, что именно через такое естественное развитие этот феномен от чисто прикладного преобразился в одну из самых мощных систем развития личности. Для нас интересно уже зрелая фаза развития воинских искусств, в которой они уже имеют все признаки системы развития личности, перечисленные выше.

Существует ошибочное мнение, что в таком виде воинские искусства существуют только на Дальнем Востоке (Китай, Япония). Это типично западное восприятие, основанное опять же на разделении видов деятельности. Безусловно существуют профессиональные воинские искусства, используемые регулярными войсками и предназначенные для ведения боевых действий. В них входит стратегия, тактика, фортификация и т.п. В таком виде воинские искусства существовали везде, где общественное развитие достигало стадии хотя бы прото государства (княжество или что-то в этом роде).

Кроме чисто профессионального воинского искусства есть также система развития личности, основанная на психологической и ситуационной специфике воинских искусств. В таком виде системы существовали по всему миру, хотя их форма иногда сильно отличалась внешним образом, неся на себе те или иные культурно -исторические отпечатки. В некоторых случаях речь даже не идет о системе ВОИНСКИХ искусств, так как поединок не вычленяется как что-то особенное из всех остальных ситуаций. Это вычленение искусственно и характерно для классического западного мышления. Здесь я хочу оговориться, что под западным подразумевается не географический признак, а скорее методологический. Некоторое описание такого типа мышления можно найти в книге Д. Сузуки "Основы Дзен-буддизма", но если он там имеет в виду именно географический принцип, то мы в этой работе не будем его использовать. Так как прорыв мог быть осуществлен не только на географическом Востоке.

Резюмируя все сказанное можно уточнить предмет анализа в данном исследовании. Это интернациональный культурно-исторический феномен, представляющий собой не что иное, как систему развития личности. В основе этой системы лежат следующие фундаментальные предпосылки:

*текущее обыденное состояние сознание человека, определяющее как картину мира, так способы познания и бытия человека не есть что-то незыблемое,

*вселенная значительно более богата, чем рисует наше восприятие,

*для выхода из ограничений необходимо изменить текущее состояние сознания, ибо только тогда существует возможность опытного соприкосновения с другими гранями реальности.

Метафизическая цель системы

Метафизическая цель системы - расширение сознания. Прикладная цель системы - подготовка к деятельности в особых условиях, оздоровление, психотерапия, специфическое образование и т.п.

Методология системы

Существо методологии сложно сформулировать, так как она очень широка. Можно лишь приблизительно указать акцент, отличающий данную систему (т.е. воинское искусство) от других систем, в частности различных видов йоги. Да и то этот акцент очень условен, так как в воинском искусстве не существует такого, что нечто МОЖНО использовать, а другое НЕЛЬЗЯ. Скорее можно говорить о том, что поскольку постижение в воинских искусствах имеет этапность, то существует некоторая общность подходов, характерная в первую очередь для ранних этапов. Показательно, что на продвинутых этапах воинское искусство утрачивает свои явные методологические признаки и становиться похожим на многие другие системы духовного и физического развития человека. Все пути развития человека имеют фрактальные свойства и тем самым демонстрируют универсальность принципов порождения чего-либо.

Так вот наиболее существенное в методологии, проявляемое на ранних этапах, это подготовка, основанная на конкретно воинских и боевых ситуациях. Изменение сознания здесь неявно, в качестве подтекста, без которого невозможно успешное продвижение в деятельности. В этом отличие воинского искусства от дзен-буддизма или суфизма, или христианства в общем. Я воздержусь здесь от сравнений, но нельзя не обратить внимание на демократичность такого подхода. Человеку не предлагают постигать сложные и таинственные духовные доктрины, верить в то, что он не может почувствовать или понять. Все это гораздо позже, когда человек, в некотором роде сам к этому приходит. Сначала человеку предлагают решать простейшие физические и бытовые задачи, связанные с самыми обыденными вещами. Хозяйством, огородничеством, возможной самозащитой и т.п. Путь выстраивается не как куски новой информации или философские категории, которые человек должен понять, но как последовательная цепь реализаций практического опыта. В процессе, которого человек соприкоснется с новыми гранями реальности. Главным является именно это интимное переживание, а не процесс интеллектуального понимания этого или интерпретация этого в старых терминах.

Способ передачи знаний

Способ передачи определен невозможностью прямой коммуникации или во всяком случае ее ограничением. Дело не только в парадоксе молчания, возникающего при попытках описания измененных состояний сознания. Просто существуют ситуации, когда вообще общеизвестная система образования не годиться. И если говорить о практической, невербализуемой деятельности, то в ней таких ситуаций большинство. На пример, я могу показать много раз и тщательно описать кинематику какого-либо приема - ухода от ножа, о толчка, от захвата и выкручивания руки. Т.е. непосредственная передача через прямую коммуникацию не представляет труда. Проблема в том, что все это не гарантирует практического постижения учеником приема. Ученик может конечно понять и правильно ответить на вопросы, что говорит о его интеллектуальном понимании. Но когда я реально атакую его ножом и он не в состоянии реально обезопасить себя как-либо, то становиться понятным, что его интеллектуальное понимание вообще ничего не значит. И пройдет немало времени прежде, чем он сообразит, что есть разница между тем чтобы "знать и понимать КАК уходить от ножа" и "уходить от ножа". Когда я начинаю выкручивать ученику руку, то предлагаю не сопротивляться, а помогать и следовать силе - в этом залог ухода. Ученик понимает это, он понимает также мой комментарий, что надо меньше думать и больше расслабиться и отдать себя этому процессу. Он понимает это, но он не в НУЖНОМ состоянии. И никакими словами не введешь его в это, но только практикой. Когда создается шанс для него и он входит в нужное состояние. В данном случае выламывание руки не является методом изменения состояния сознания, но лишь только ситуацией, когда это изменение возможно. Однако можно изменять состояние сознания НАСИЛЬСТВЕННО, например гипнозом, и создавать ситуацию, как это делается здесь. В чем же разница? Она очень существенна! В последнем случае мы даем человеку возможность проявления собственного волевого акта с одной стороны и возможность для само рефлексии с другой стороны. Позже это будет ему полезно. Нельзя сказать, что все методы можно разделить только на насильственные и ситуативные, или провести четкую грань. Но можно обратить внимание на одну существенную деталь - не нужно терять сознание. Изменение состояния сознания - это переход на качественно иной уровень бытия, а не превращение в автомат. Эта путаница возможна, так как меняется характер само осознания. Оно утрачивает свойства субъектно-объектной разделенности.

Готовность учиться. Проблема веры.

Готовность учиться - есть готовность отказаться от своего "Я"! Причем эта готовность должна носить иррациональный, не интеллектуальный характер. Так как человек постоянно в процессе обучения будет сталкиваться с протестами интеллекта и эмоций. Это закономерно при процессе обучения, основанном на разрушении. Если отказ от себя был чисто интеллектуальным и носил лишь пафосно -эмоциональную окраску, то при первом же барьере человек не сможет дальше учиться. Для того, чтобы учиться он должен безоговорочно верить в учителя или в ту истину, передатчиком коей является учитель.

Проблема воспитания такой веры - есть одна из самых серьезных педагогических и образовательных проблем МШ. А поскольку по вере вашей дано будет вам, то от силы и полноты вашей веры будет зависит и тот результат, который вы достигнете. И самый лучший учитель не поможет вам, если ваш ум будут терзать сомнения. Разрушение должно быть тотальным. Если же ваша решимость будет столь глубока, что преодолеет все тяготы, то одно это уже может обеспечить серьезный успех.

Одна из классических проблем западного человека противоречие между с одной стороны параноидальной идеей воспринять некое учение для бытового, утилитарного применения и с другой стороны необходимостью утраты личности, как непременного условия восприятия этого учения.

Проблему доверия к учителя, проблему воспитания веры по разному решали в разное время и в разных местах. От прямого обмана и ловушек до угроз и насилия. Действительно случаи истинной глубокой мотивации очень редки. Такие люди становились святыми и учителями человечества.

Хороший ученик - это роскошь! Наиболее распространенный метод - это метод ловушек или метод торговли. Дело в том, что люди все равно так или иначе имеют какие-то социальные мотивы, которые в той или иной степени реально или нереально могут удовлетвориться какой-либо системой развития. Поэтому неофиту сообщается именно та полу правда, которая может зацепить его психическую доминанту и, таким образом, породить иллюзию того, что нужда будет удовлетворена. Это обеспечит на первых порах необходимую мотивацию и кредит доверия к системе со стороны ученика.

Воинские искусства как деятельность.

"Знай, что кроме техники, Существует дух..."

В этом разделе анализируется все элементы структуры воинской деятельности, как одной из интегральных систем развития.

1.В отношении метафизического базиса выделяются лишь главные черты, чтобы было понятно обоснование метафизических и прикладных целей (просветление и путь война соответственно).

2.Далее анализируется существо методов реализации целей, основанное на изменении сознания человека, в корне которого лежит деструктуризация личности для пробуждения истинной природы, которая и проявляет себя надлежащем образом как в плане метафизических, так и прикладных целей.

3.Последнее что является предметом анализа - это метод передачи, где как цель и способ используется разрушение личности и прохождение проблемных ситуаций, комплексное погружение в среду самой широкой деятельности, используя прямую и непрямую коммуникацию.

Можно спутать метод достижения и метод передачи. Они могут совпадать по сути, но у них разные цели. Цель метода достижения - реальная трансформация человека, цель же метода передачи - формирование у человека адекватного представления, вербального или нет об метафизических основаниях системы, ее методах и способе передаче. Эта технология, посредством которой я МОГУ научить. Это существо образовательной системы.

Для простоты я приведу пример. Я должен обучит человека уходить от удара. Для того, чтобы обрести данную способность человек должен определенным способом измениться. Я могу добиваться этих изменений разными способами, которые и будут составлять суть разные способы передачи.

В одном случае я могу детально объяснять кинетику удара и ухода от него, показывать и детализировать, употреблять много слов. В этом случае воздействие более идет на сферу интеллекта и на понимание человека. Если после моего объяснения начать спрашивать его об этом, то он возможно сумеет объяснить мне также. Хотя это объяснение будет сведено к повторению моих слов, что говорит о том, что человек нормально умственно развит. При этом мое объяснение породит много вербальных вопросов, необходимость давать определения, направлять и заострять внимание, обрисовывать много нюансов. В результате у человека возникнет в сознании сложный ментальный комплекс и иллюзия того, что он умеет уходить от удара. Это прямой метод, основанный на вербализации.

В другом случае я не буду говорить ни слова, но просто начну наносить удары следуя нескольким простым правилам:

- от простого к сложному, все более усложняя траекторию и скорость,

- изменяя удары так, чтобы у человека ломались и не возникали двигательные и ментальные стереотипы,

- я буду стремиться не увидеть то, как хорошо человек уходит от простых ударов, но постоянно буду создавать ему трудность, конфликт между необходимостью ухода и невозможностью это сделать, причем конфликт на всех уровнях от физического до эмоционального и интеллектуального. Человеку будет и трудно и больно, он будет испытывать отрицательные эмоции и постоянно непонимание - как же уйти.

Цель такого комплексного воздействия - перевести человека через его же тупики к иному ощущению, когда он утратит:

- самооценку и перестанет эмоционально и интеллектуально реагировать на результативность своих движений, т.е. в его сознании установится покой, т.е. он станет равнодушным к этому,

- утратит параноидальное стремление уйти от палки и преодолеет страх и разрыв между собой и палкой, а будет просто двигаться вместе с палкой в одной системе, перестанет интеллектуальные попытки разных приемов, скачков и ужимок, но просто начнет естественно двигаться с палкой слитно.

После того, как человек попадет в ЭТО состояние сознания и начинается его ИЗМЕНЕНИЕ, что и есть обучение, когда снимается все большее число психофизических и кинематических стереотипов, мешающих существовать ему и палке в одной реальности настолько слитно, что их движения перестают конфликтовать. А последнее и означает уход от палки. Но не бегством, а за счет единства субъекта (человека и его траектории) и объекта (палки и ее траектории). Это как правая рука не мешает левой и т.п.

При таком способе важно не то насколько хорошо человек справляется с задачей, а изменение его состояния сознания от "отделенного" до "слитного".

Нельзя сказать, что один способ лучше другого. Они применяются в разных ситуациях и хороший учитель гармонично сочетает их. В обоих случаях результат достигается на основе практики, цель которой в случае воинских искусств не интеллектуальное знание или частная способность практически выполнять свою задачу (западный вариант обученности), но перманентное пребывание в состоянии единства со Вселенной. Это называется достижением метафизической цели через достижение прикладной.

Если учитель только хочет подготовить человека к выполнению определенной задачи, то он только использует технологию передачи и метод изменения для соответствующей трансформации человека. Но если учитель хочет, чтобы ученик сам мог передавать систему, то он также должен учить и тому, как он учит, хотя каждый учитель может иметь индивидуальный стиль.

Поскольку , как я уже говорил выше, нет четкой границы между самим способом изменения человека и тем способом как человека этому обучают, я также не буду проводить определенной грани между ними. Скорее имеется в виду погруженность человека в этот культурный и психологический феномен.

Три аспекта подготовки, погруженности - сила, знание, дух

Подготовка и успешность в ВИ основана на трех компонентах скоростно-силовом, техническом и психологическом.

1.Скоростно-силовой аспект содержит весь комплекс средств и сведений о необходимом физическом развитии война.

2.Технический аспект содержит в себя сведения о том как достигать результат.

3.наконец, психологический аспект связан с подготовкой соответствующего состояния сознания для выполнения поставленных задач.

С точки зрения психологического аспекта Воинское искусство можно традиционно отнести к деятельности в особых условиях, относительно которой хотелось бы привести один отрывок из статьи Ю.М. Забродина [3,6]: "Многие авторы связывают деятельность человека-оператора в особых и экстремальных условиях с возникновением специфических (неблагоприятных) функциональных состояний. А.Б. Леонова и В.И. Медведев[13] считают, что экстремальными являются такие условия или факторы, воздействие которых приводит к состоянию динамического рассогласования. Напомним, что состояние динамического рассогласования характеризуется нарушением адекватности физиологических и поведенческих реакций.
Экстремальные и особые условия деятельности повсеместно связывают с возникновением психической напряженности.

Отметим, что во всех публикациях приводиться четкая грань между экстремальными условиями и сверх экстремальными. Везде экстремальные условия связаны с патологическими изменениями человека оператора, с отказами, с полной невозможностью продолжать деятельность.

При этом экстремальная деятельность связана с условиями, требующими мобилизации "буферных" резервов организма, а сверх экстремальная возникает при обстоятельствах, требующих "аварийных" резервов." К этому отрывку хотелось бы заметить, что все виды деятельности в особых условиях носят иногда субъективный характер по своим реакциям. Для одних людей ситуация в которую они попадают может вызывать реакции, характерные для стрессовых ситуаций, а для других людей в таких же ситуациях стрессовой реакции может и не быть.

Наличие специфической стрессовой реакцией зависит от подготовки человека к предстоящей деятельности. Иногда, на продвинутых стадия развития, никакая ситуация не вызывает стрессовой реакции у мастеров. Кстати, тут можно заметить, что опасная ситуация может потребовать подключения "буферных" или "аварийных" резервов у новичка. Но такая же ситуация может не потребовать каких-либо особых ресурсов у мастера. Причем это определяется исключительно уровнем подготовки конкретного человека. Поэтому ресурсный критерий весьма относителен и не учитывает, по всей видимости, насколько глубокие изменения в человеке может вызывать специальная подготовка.

Таким образом, одна их целей психологической подготовки состоит в том, чтобы деятельность, квалифицируемая обычными людьми как экстремальная или даже сверх экстремальная носила вполне обыденный характер для война, что сказывалось бы на его отношении к ней. Ведь если отношение война станет аффективным, он не сможет выполнять поставленную задачу, т.е. действовать адекватно ситуации. Объяснение этому очень простое - аффекты не позволят его восприятию и действиям быть соответствующим, они будут вносить в действия война существенные искажения, последствия которых могут быть фатальны.

Духовный аспект

Важно то, что в изучении всегда различали духовный (общий аспект) и практический (прикладной к какой-либо деятельности). При этом максимальным приоритетом обладал духовный аспект. Адепт главной целью ставил освобождение в том или ином виде, на основе той или иной интерпретации. Однако общие принципы, посредством которых могло быть достигнуто освобождение применимы и для прикладной деятельности. Почему? Потому, что человеком руководит интуитивная мудрость с одной стороны (духовный аспект) и технические навыки с другой стороны (прикладной аспект). Говорить о приоритете какого-либо одного прикладного аспекта над всеми остальными и, тем более, над духовным - значит быть невежественным ,ограниченным и больным человеком.

Когда человек постигает истину, используя воинское искусство в свое время и в своем месте - это нормально. Когда человек занимается воинским искусством чтобы защищаться от вероятного нападения или чтобы быть самым сильным - это говорит всего лишь о его психической патологии. Неважно почему она возникла - из-за жестокого обращения в семье или из-за тоталитарного режима, который пронизывает все бытие своих членов от младенчества до старости. Это просто показатель ненормальности, говорящий о насилии, как важной компоненте жизни данного человека. При этом всегда в его психике будут присутствовать как садистские моменты, так и страхи ибо они разные стороны одной монеты.

Пока не решена эта внутренняя проблема такой человек никогда не сможет нормально практиковать. Он всегда будет сознательно или бессознательно стремиться подавить своего партнера и будет боятся его одновременно. Эта структура будет определять всю его жизнь, воплощаться в его взаимоотношениях с людьми, близкими, воспитании детей и т.п. Обучать его техническим приемам ведения боя и, в то же время игнорировать его психическую патологию - наносить вред ему и окружающим людям. В такой ситуации система обучения должна быть построена специфическим образом для избавления человека от насилия. Только когда эта проблема решена - можно двигаться дальше. Человек будет правильно воспринимать все дальнейшее постижение.

Если этого не сделать, то дальнейшее развитие бесполезно. Ученик все воспринимает искаженно через призму насилия и страха, составляющих основу его жизни. Все, что он изучает будет рассматриваться только с одной позиции - как это помогает в бою. При этом человек не может выйти за пределы такого восприятия обучения. Там где учитель и здоровый человек видит систему развития личности, он будет видеть ТОЛЬКО систему рукопашного боя. Говорить ему об этом не имеет смысла, так как он будет соглашаться внешне интеллектуально, но при это ни в коей мере не отразится на его действительных мотивах. Не изменит его. Единственный способ - это разрушение патологической личности. Многие психотерапевты использую термин коррекция. В данной ситуации это неверно. Так корректировать можно то, что в основе НЕПАТАЛОГИЧНО, но возникли некоторые небольшие проблемы. Для того, чтобы они не накапливались - их корректируют.

Здесь другой случай. Единственный способ отучить тигра есть мясо - убить его. Так как поедание мяса и охота составляют существо его животной природы как хищника. Вы можете лишить тигра мяса - но это совершенно иное.

Для исправления личности она должна быть уничтожена со всеми своими устойчивыми страхами, фобиями, навязчивыми идеями, мотивами и т.п. хламом. После уничтожения возникает новая личность, в которой нет места всему этому. Когда вы идете по лесу и ветка хлещет ваше лицо - вы не думаете, что она сделала это со злым умыслом и имеет злобный и агрессивный характер. Вы чувствуете боль, возможно некоторое раздражение и ВСЕ!

Все что происходит между детьми можно определенным образом распространить на любое социальное поведение. На это указывает теория фракталов и теория хаоса. Форма может быть иной, но существо то же, которое и является основой фрактализации. Ведь можно говорить не только о фрактализации геометрических фигур, но также процессов, свойств.

Самое трудное в мягкой школе - это сидеть на месте и улыбаться!

Специфика именно воинской деятельности .

Вся специфика подготовки к ВИ, как с теоретической, так и с практической стороны основана на специфике самой деятельности. Анализ боевых действий, как наиболее характерного проявления деятельности в особых условиях и неудовлетворительность критериев экстремальной и сверх экстремальной деятельности обусловили необходимость введения понятия сложной (или простой) деятельности, в отличие от всех других ресурсных классификаций. Главным отличием сложной деятельности, особенно в своих максимальных проявлениях является необходимость изменение текущего состояния сознания для адекватного выполнения поставленной задачи.

Кроме этого, анализ боевых и стрессовых ситуаций показал, что есть два основных фактора, определяющих успешное решение задачи:

• техническая и физическая подготовка;
• субъективное мастерство.

Причем, оказалось, что решающую роль играет именно субъективное мастерство. Оно реализуется в психической реакции на ситуацию, способности сконцентрироваться или расслабиться, способности оценивать происходящее. К этому также относятся способность принимать решение, творчески проходить ситуацию, адекватно реагировать на быстрое изменение условий, выдерживать моральный прессинг угрозы для жизни и многое другое. Практически, субъективное мастерство в конечном итоге определяет вероятность прохождения сложной ситуации.

Причем, при высоком уровне мастерства обнаруживается замечательный феномен - когда значимость внешней физической и технической подготовки уменьшается. Это объясняется тем, что мастера в сложной ситуации могут в широких пределах изменять свой технический и физический уровень. Пределы их возможностей растут с ростом их мастерства, достигая такого уровня, который не может быть получен в обычных условиях тренировки. Происходит явление трансформации и обучения в реальном времени, в зависимости от меняющейся ситуации. Изменяются не только физические свойства, но также скорость восприятия, реакции, меняется способ мышления, постепенно переползая из дискурсивно-логического в не вербально - интуитивный аспект.

Кроме этого выявилась одна существенная деталь: те психологические свойства и процессы, высокий уровень которых обуславливается субъективным мастерством, никоим образом не связаны ни с какой предметной и профессиональной деятельностью человека. Более того, мастерство реализуется на гораздо более глубоком психическом уровне, чем процессы, связанные с конкретной деятельностью. Мастерство затрагивает глубинные познавательные процессы, и при этом определяет способность к психофизической адаптации в конкретной ситуации. (Психологический словарь - о структуре навыка)

Когда происходит реализация мастерского уровня, то это отражается в свою очередь на деятельности этого человека во многих профессиональных аспектах. Мастер таким образом реализует свою высокую творческую адаптивность не только в своей профессиональной сфере, но и во всех остальных областях деятельности.
Мастерство есть не только высокая адаптивность, но и способность увеличивать ее в реальном времени.

Сложная деятельность требует максимально возможного текущего диапазона адаптивности индивидуума с одной стороны и возможности быстро расширять этот диапазон с другой стороны. При этом сама сложная деятельность есть совокупность факторов, воздействующих на человека в очень широком, неопределенном диапазоне, к тому же имеющем тенденцию расширяться в случайные моменты времени непредсказуемым образом. Субъективное мастерство конкретного индивидуума в независимости от предметной деятельности, которой он занимается и ВЫРАЖАЕТ эту способность необходимым образом расширять свой диапазон адаптивности в зависимости от изменяющихся обстоятельств.

Эта способность и есть та общность, которая присуща мастеру во всех видах деятельности. Имеется в виду, что,
1. Мастерство проявляет всегда всегда одинаково - как в широком диапазоне адаптивности,
2. Так и в способности быстро расширять этот диапазон.
3. И это его качество не зависит от профессиональной области.

Получается такая вещь - человек развивался некоторым специфическим путем, характерным для определенной предметной деятельности, а с достижением некоторого уровня его внутренней трансформации, качества его мастерства начинают проявляться во всех остальных сферах. Об этом эффекте писали (В.В. Малявин).
Именно он является основой метода достижения целей в Воинском Искусстве, когда стремятся не научить многим навыкам, но поверхностно, а стремятся войти в самую глубину и выбирают наиболее эффективный путь.

Здесь идет подчеркивание, что принципиально иной подход - НЕ обучение конкретным навыкам, а развитие сверх творчества в реальном времени.
Достижение соответствующего духовного уровня автоматически обеспечит качественно иную (более высокую) реализацию все сторон жизни.

Но происходит это только -
* когда человек реализует себя в сложной деятельности,
* ставя перед собой максимальную задачу образования - научиться не конкретному навыку, а научиться быстрой адаптации, творчеству в реальном масштабе времени.

Это говорит о том, что при этом подходе в первую очередь трансформировались те структуры человеческой личности как на психическом , так и на физическом уровне, которые являются в максимальной степени ответственны за когнитивные и фундаментальные адаптационные процессы, протекающие в человеке, как объекте вселенной, подвергающемуся непрерывному внешнему воздействию. Глубинный подход.

Для данного исследования важно то обстоятельство, что субъективное мастерство является гораздо более важным фактором успешности действий, чем формализованная скоростно-силовая и техническая подготовка. Причем, проявляется субъективное мастерство именно в способности трансцендировать свое текущее состояние сознания от обыденного до состояния единения со всей Вселенной (преодоление рамок СОД).
Последнее обстоятельство является непременным условием преображения война в момент боевой ситуации, что проявляется не только в том, как он воспринимает мир, но также в другом УРОВНЕ качества его технических и скоростно -силовых возможностей.

Во всяком случае я сам и многие практики, с которыми я беседовал на эту тему отмечали, что в спарринге они могли совершать такие вещи и исполнять такие технические элементы, которые были невозможны для них в обыденном состоянии сознания. В качестве выдающегося примера я приведу выдержки из классического произведения на эту тему: "Дзен и искусство фехтования" Дайсотсу Сузуки, где он представляет письмо известного мастера Ягю Тадзиме-но-ками Мунэнори (1571-1646), касающееся связи Дзена с искусством фехтования [].

"В Японии простого технического знания искусства недостаточно для того, чтобы стать настоящим мастером: человек должен глубоко проникнуться духом искусства. Это дух улавливается только тогда, когда разум человека достигает определенного умственного состояния, называемого "му-син" (у-синь) "отсутствие разума". На языке буддизма это означает уход за пределы дуализма всх форм: и жизни и смерти, добра и зла, бытия и небытия. Такуан особенно подчеркивает значение мусина, который в какой-то степени соответствует понятию "бессознательного". С точки зрения психологии, это состояние ума всецело подчинено неизвестной "силе", которая приходит неизвестно откуда, и в то же время, кажется, обладает достаточной силой, чтобы овладеть всей областью сознания и заставить его служить неизвестному. Но, как объясняет Такуан, это состояние не следует путать с беспомощностью или пассивностью неорганической материи. вроде куска ткани или дерева. Человек "бессознательно сознателен" или "сознательно бессознателен".

Ясный вывод из этого отрывка - важность изменения состояния сознания от обыденного (которое есть субъектно-объектное состояние) к измененному ("уход за пределы дуализма всх форм: и жизни и смерти, добра и зла, бытия и небытия"), что и является НАСТОЯЩИМ условием МАСТЕРСТВА, а не только технические навыки.

Далее Токуган пишет:
"Стадия полного неведения" означает, что разум пребывает в определенном месте. В одной из стадий разум привязывается к любому объекту, с которым он сталкивается. Разум останавливается на одном предмете вместо того, чтобы переходить от одного предмета к другому (что он делает естественно, когда он следует своей природе). В случае фехтования, например когда противник пытается напасть на вас, ваши глаза сразу же ловят движение меча, и вы можете попытаться последовать за ним. Но как только это случиться, вы перестаете владеть собой и, несомненно, потерпите поражение. Это называется "остановкой".

В данном отрывке описаны типичные действия человека, который пытается действовать в сложной ситуации, оставаясь в обыденном субъектно-объектном состоянии сознания. Это обыденное состояние характерно описывается во многих других традициях, которые не связаны с воинским искусством. Очень прозрачная классификация такого состояния дана Н.Л. Мусхилишвили [], где он опирается на христианскую традицию. В его работе существует классификация состояний сознания в соответствии с 4 типами.

"Состояние 1 - это фактически обыденное состояние сознания или состояние здравого смысла. Оно характеризуется доверьем к непосредственному зримому содержанию, наличием уверенности и состоятельности принятой логической схемы мира. Обыденное состояние сознания не знает критической рефлексии и сомнений в состоятельности имеющегося образа мира." []

В суфизме это звучит более резко. Я могу привести лишь одну цитату, которую можно интерпретировать как угодно в ее очевидности. Я не обосновываю всех этих ОПРЕДЕЛЕНИЙ, я просто использую их константантность.

"Человечество, занятое только бесполезным, спит, оно живет не в том мире. Вера в то, что можно избежать этого, есть всего лишь привычка и обычай, не религия. Такая "религия" глупа...

Перестаньте заниматься болтовней пред Людьми Пути, лучше преодолейте себя. Если вы стоите вниз головой по отношению к Реальности, ваше знание и религия извращены.
Человек сам запутывает себя в своих цепях. Лев (человек Пути) разбивает свою клетку на части."
Это отрывок принадлежит суфийскому мастеру Санаи из Афганистана, учителю великого Руми. Из работы "Окруженный стеной сад истины" [].

В буддийской традиции это состояние выражено термином авидья - неведение. "Неведение - это не просто незнание какой-либо теории, системы или закона. Это отсутствие прямого восприятия фактов, лежащих в основе жизни - восприятия, связанного с проявлением воли. В неведении познание отделяется от действия и познающий от познаваемого, а мир представляется отделенным от субъекта, т.е. мы все время имеем дело с двумя противоположными друг другу элементами.

Неведение преобладает до тех пор, пока воля остается под властью иллюзий, созданных ее же собственным детищем, сознанием, в котором познающий всегда остается отделенным от познаваемого. Однако эта иллюзия не вечна: воля желает стать просветленной, свободной и независимой. Неведение всегда предполагает существование чего-то, лежащего вне и непознаваемого. Этого непознаваемого зрителя обычно называют "эго" или душей, которые, в действительности, представляют собой саму волю, находящуюся в состоянии неведения." [].

У Ч. Тарта это состояние описывается как ДСС.(Состояния сознания)
Собственно совершенно неинтересно рассматривать существо этого исходного состояния по причине именно его обыденности. Важным является лишь то, что если духовные традиции связывают его с искажениями нашего мироощущения и бытия, то воинское искусство безапелляционно заявляет, что оставаться "там" на грани жизни и смерти означает выбирать по крайней мере смерть.

В противоположность состоянию обыденного сознания имеется в виду желательное измененное состояние, по-разному выраженное терминологически.
Сначала цитата Токуана:
"Но существует другой способ отражения меча противника. Вы, конечно видите меч, собирающийся поразить вас, но не позволяете своему уму "останавливаться" на этом. Оставьте намерение контактировать с противником в ответ на его угрожающий выпад, перестаньте строить всякие планы на этот счет. Просто воспринимайте движения противника, не позволяя уму "остановиться" на этом, продолжайте двигаться все также навстречу противнику и используйте его атаку, обращая ее против него самого. Тогда его меч, несший смерть вам, станет вашим собственным, и оружие это обрушиться на самого противника. Идея такова, что меч противника, попав в ваши руки, становиться орудием уничтожения самого противника. На вашем языке это "меч, которого нет". Как только разум "останавливается" на каком бы то ни было объекте - будь то меч противника или ваш собственный, сам человек, атакующий вас или меч в его руках, манера или размах действий - вы теряете контроль над собой и, несомненно, становитесь жертвой вражеского меча. Когда вы настраиваете себя против него, ваш разум будет привязан к нему. Поэтому даже не думайте о себе. То есть нужно пойти за пределы противопоставления субъекта объекту."

Здесь идет очень важное указание на то, что состояние в котором надлежит быть войну лежит за пределами дихотомии субъект-объект, т.е. основа этого состояния трансценденция субъектно-объектного состояния "за пределы противопоставления субъекта объекту".
Далее оттуда же:
"Не следует отождествлять "бессознательное" фехтовальщика и "бессознательное" в психоанализе, так как первое свободно от понятия "Я". Фехтовальщик, достигший совершенства, не обращает внимание на личность противника, так же, кк на собственную, ибо он является безразличным свидетелем фатальной драмы жизни и смерти, в которой он принимает самое активное участие. Несмотря на все старания, которые он проявляет или должен был бы проявлять, он выше самого себя (это не метафора), он идет за пределы дуалистического восприятия обстановки, и в то же время он не мистик, увлеченный созерцанием, он в логове смертельной схватки.

Все эти цитаты показывают, что восточная мысль и культура уделяют огромное внимание реализации психического состояния, в котором "отсутствует разум". Если оно не достигнуто, разум всегда сознает все, что он в нем происходит. Такуан называет это "остановкой разума". Ибо вместо тго, чтобы перемещаться, как он говорит, от одного объекта к другому, он задерживается, размышляет о том, что он делает или о том, что он уже сделал. Помять и ожидание - это прекрасные качества сознания, отличающие человеческий разум о т разума низших животных. Они полезны и служат определенным целям, но когда дело касается непосредственно проблемы жизни или смерти, от них следует отказаться, чтобы они не мешали текучести умственной деятельности и молниеносности действия. Человек должен превратиться в марионетку, которой управляет рука бессознательного. Бессознательное должно взять верх над сознательным. С позиции метафизики это философия пустоты (БЕССТРУКТУРНОГО состояния, хаоса, вакуума). Техника фехтования основана на ее психологии, которая является конкретным примером метафизики."

Еще одно описание или его попытка состояния, соответствующего деятельности в особых условиях, хотя здесь оно расширено и обобщено до профессиональной деятельности вообще на основе книги Джона Лилли "Центр циклоны" []. Я не берусь обсуждать в рамках своей работы классификации Джона Лилля относительно состояний сознания, а использую лишь наиболее значимые описания проявлений этих состояний.
"Наиболее приятная вещь в (состоянии) +24 - это радость и автоматическая природа делаемого плюс потеря самости, эгоизма, отсутствие метапрограммы эго.

В +24 контроль биокомпьютера переключается на задачу умения, что бы это ни означало в реальности тела, ума или духа.
Профессиональный игрок в гольф в турнирах приводит себя в это состояние: делая игру на каждом драве, каждом ударе или пасе. Он располагает себя в центр тяжести и бросает мяч с силой, необходимой для совершенно прямолинейного полета к цели.

Хороший горнолыжник на соревнованиях совершает аналогичную работу. Когда он стартует с вершины горы, он будет уже автоматически делать правильные вещи. Он будет находиться в своем центре тяжести на сотню ярдов впереди себя на лыжне. Он останется в +24 на всем пути с горы. Он может разбиться о дерево, скалу или повредить себя при неудачном падении. Чем быстрее он идет, тем острее необходимость оставаться в +24. Если у него есть малейшие сомнения относительно собственных возможностей, то программа эго, выводящая его из этого состояния , представляет для него большую опасность. В таких занятиях, как горные лыжи, автомобильные гонки, бобслей, скачки с препятствиями, - нужно полностью и совершенно оставаться в +24, чтобы избежать опасности и избежать "летального исхода".

Эго программа тормозиться, подавляется, отстраняется профессионалом, когда он занят своей работой. Чем более опасна эта работа, тем большая необходимость в блокировке это программы (ЭГО), нужно выйти из состояния раздвоенности и позволить занять место автоматическим программам. Профессионал должен доверять автоматическому исполнению, которое требуется от него при таких обстоятельствах."

В этом отрывке, не обращая внимания на специфическую терминологию, можно явственно увидеть общие черты состояния сознания при деятельности в особых условиях.

Во-первых это выход за пределы дуальности или "раздвоенности" по терминологии Д. Лилля или "за пределы противопоставления субъекта объекту" по терминологии Дайсатсу Сузуки.

Во-вторых указывается просто на принципиальную невозможность сложной деятельности в ином состоянии сознания.

В-третьих указывается на "пустотность" сознания в терминах Сузуки или отсутствие (неактивированное состояние) ЭГО.

Ниже я приведу отрывок, который описывает многие из проявлений другого состояния сознания. В этом отрывке следует обратить внимание, что он не связан с деятельностью в особых условиях, а имеет отношение к деятельности и жизни вообще. Это отрывок из замечательной книги Сатпрема "Путешествие сознания" [], в которой он дает свое удивительное восприятие духовной миссии Шри Ауробиндо Гхоша.

"Молчание разума приносит еще одно изменение, которое имеет огромную важность, но которую трудно заметить, потому что оно растягивается иногда на несколько лет и признаки его вначале незаметны. Его можно назвать в новый способ познания и, следовательно, в новый способ жизнедействия.

Действительно, постепенно мы открываем, что нет никакой необходимости в том, чтобы думать. Точность и безошибочность всей нашей работы, которую выполняет это нечто, что находиться за нами или выше нас, возрастает по мере того, как мы привыкаем обращаться к нему. Нет никакой необходимости запоминать, потому что точная информация приходит к нам в нужную минуту; нет никакой необходимости планировать действия, потому что скрытый источник приводит все в действие помимо нашей воли или нашей мысли об этом, побуждая нас делать то, что необходимо, с мудростью и предвидением, на которое наш недальновидный ум совершенно не способен. Мы видим также, что чем более доверяем и подчиняемся этим неожиданным указаниям, этим мгновенным советам, тем более частыми, ясными, властными и естественными они становятся, напоминая иногда интуитивный процесс, но с той существенной разницей, что наша интуиция почти всегда затуманивается и искажается разумом, который на самом деле находит удовольствие в том, чтобы подражать ей и заставлять нас принимать свои капризы за откровения, тогда как здесь передача осуществляется ясно, безмолвно и точно - просто потому, что ум в покое. Мы все имели опыт "чудесного" разрешения проблем во сне - т.е. именно тогда, когда останавливается машина мысли. В конце концов, после многих испытаний и поражений, мы поймем раз и на всегда и увидим своими глазами, что ум - это не орудие познания, а лишь организатор знания, как заметила Мать, и что знание приходит из другого источника. Когда ум спокоен, все - слова, речь, действие - приходят автоматически, с поразительной точностью и скоростью. Поистине это иной, более светлый способ существования. Ибо нет ничего доступного уму, чего нельзя бы было сделать лучше при полной неподвижности ума в безмолвии, свободном от мысли."

Отточенное по своей ясности и обобщенности приводит Н.Л.Мусхилишвили []:
"Состояние 3, которое можно назвать состоянием Богообщения или непосредственного состояния со сферой ноуменального. Этот переход не является причинностно обусловленным. Можно только сказать, что последовательное сомнение в установках здравого смысла (мудрости мира сего) есть НЕОБХОДИМАЯ предпосылка перехода к непосредственному лицезрению истины, невыразимой в категориях здравого смысла. Парадокс, обнаруживаемый в схемах обыденного сознания и приводящий к тотальному сомнению, не разрешается логическим ухищрением, но снимается непосредственно соприкосновением с Истиной. Этот парадокс оказывается путем к Истине и ее неполным выражением, когда противоречащие друг другу утверждения, оказываются выражением различных граней этой Истины, различных точек зрения, в которых она является обыденному сознанию. В состоянии 3 - эти грани оказываются совместимыми в рамках целостного восприятия глубинной реальности."

Последний отрывок взят из православного катехизиса:
"В апостольских посланиях раскрывается значение Святого Духа для внутренней жизни отдельного человека и перечисляются Его духовные плоды и дарования. Плоды эти следующие: "благодать, праведность и истина" (Еф. 5, 9); и в другом месте: "любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона" (Гал. 5, 22-23). Это значит, что принявший в полноте Святого Духа не нуждается уже в руководстве внешних правил, так как Святой Дух Сам наставляет их на всякую правду" [Сравн. с отрывком из книги Сатпрема "Путешествие сознания"].

От плодов Святого Духа надо отличать Его дары, которые суть не благодатные расположения сердца, а виды служения или деятельности человека на благо ближнего и Церкви. Апостол Павел говорит: "Дары различны, но Дух один и тот же... Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания тем же Духом, иному вера... иному дары исцеления... иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков" (1 Кор. 12, 4, 8-10).

Но все дарования лишь средства к приобретению больших, а среди них - превосходнейшего, одновременно дара и плода Святого Духа - любви, о которой апостол Павел говорит, что в сравнении с ней - все ничто, так как, даже "если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в этом никакой пользы (1 Кор. 13, 3). Вслед за апостолом Павлом так учат и все отцы Церкви. В начале XIX века, может быт, самый великий из русских святых, преподобный Серафим Саровский учил, что цель христианской жизни есть стяжание Святого Духа и что все христианские труды и подвиги, как-то: добрые дела, пост, молитва и др. - только средства в отношении этой цели. Объясняя это учение своему ученику Н. Мотовилову, преподобный Серафим преобразился: лицо его просияло, как солнце, а затем, помолившись, он дал возможность своему ученику ОПЫТНО пережить все необыкновенную полноту и силу благодатных даров Святого Духа, а именно: превышающие всякое земное представление мир, тишину, радость, сладость, тепло, благоухание, свет. Эти Дары Святого Духа нетварны: святые отцы их называют Божественными Энергиями, то есть проявлением Божественной Жизни, которая подается нам от Отца, через Сына, в Духе святом, и к которым мы приобщаемся, принося плоды Духа." [Катехизис].

Причем, также как и последний отрывок, многие из этих свидетельств, хотя и описывают общие признаки, но не имеют отношение к деятельности в особых условиях. Разумеется, что это состояние не признается конечным, но на примере перехода в него мы исследуем динамику сознания. И перечисленными здесь ссылками ни в коей мере нельзя закончить список измененного (определенным образом состояния).

При этом все же именно воинское искусство обладает одной несомненной привлекательностью для исследования. А именно, своим ярко выраженным практическим характером. Изменение состояния сознания проявляется в двух главных аспектах - изменении восприятия и изменении способности воздействовать на реальность.

Разумеется в различных духовных и не воинских традициях отражены оба аспекта, на что могут указать два небольших отрывка:
"Суфии всегда подчеркивали практическую применимость своих взглядов. Метафизика для них совершенно бесполезна, если она не сопровождается примерами разумного человеческого поведения [Идрис Шах]."

"Здесь необходимо сказать несколько слов в отношении той тренировки, которую проходят последователи Дзена для достижения духовного прозрения, которое составляет основу Дзена, т.к. именно в этом отношении Дзен в принципе отличается от всех других форм мистицизма. Для большинства мистика - такое сугубо личное, духовное переживание - является чем-то изолированном и неожиданным. ... Поскольку же Дзен не видит в таких вещах сверхъестественного посредничества (чем он в принципе отличается от христианства), то методы его духовной практики отличаются практичностью и систематичностью. В настоящее время последователи Дзен имеют в своем распоряжении эффективные методы духовной практики для достижения своих целей. В этом заключается практическая ценность дзен." [Сузуки]

Но в воинских искусствах их проявления (имеется в виду существенное изменение их проявлений) реального трансцендирования наиболее зримы (в независимости ли, идет речь о Дзенскихз воинских искусствах или других). В этом случае то, что происходит нельзя свести к общим фразам об изменении жизни и НЕТ места для спекуляций, как объективных, так и субъективных. Это выражается в положении о том, что успешное выполнение сложной деятельности просто невозможно если человек не изменил своего состояния сознания должным образом.

Поскольку существует большой диапазон проявления этих изменений от самого незначительного уровня до самого тотального, то имеются существенные трудности определения истинного положения дел в разных традициях. В воинском искусстве же существую способы разрушать иллюзии практикующего о себе. Это проверка реального развития, которое выражается именно в СПОСОБНОСТИ произвольно менять состояние своего сознания. В воинском искусстве это сделать легче, чем где бы то ни было еще, так как в других традициях реальное продвижение может быть оцениваемо интроспективно самим практикующимся (а значит существует вероятность искаженного мнения) или более продвинутым.

В последнем случае учитель может истинно оценить реальный уровень ученика, но неизбежно возникает проблема передачи смысла увиденного ученику в адекватной форме. Причем, когда речь идет о невербализуемых состояниях, то это невозможно сделать средствами прямой коммуникации []. Почему это так подробно описано в множестве источников, и прежде всего с подробным анализом этой проблемы в докторской диссертации Н.Л.Мусхилишвили. В данной работе я просто использую ЭТО, и ЭТО так не только в христианстве, но в любой традиции, имеющей дело с измененными состояниями сознания. Это же накладывает специфический отпечаток на методику "передачи" и преподавания воинских искусств.

Относительно воинского искусства, Н. Абаев описывает это так: "Анализ источников по различным восточным психотехническим системам (в частности, чань-буддийских текстов), а также по традиционной восточной медицине (китайской, тибетской, и др.) позволяет сделать вывод, что для них характерна ярко выраженная ассоциативная форма представления знаний. В этих источниках, информация, как правило организована не в виде отдельных, логически завершенных текстов с последовательным изложением материала, а в форме сложной сети понятий, соединяемых ассоциативными ссылками. [97,98]. В свою очередь вся эта многомерная сеть имеет иерархическое строение с переменной степенью детализации, а процедура освоения знаний, организованных таким образом, носила иррациональный, нелинейный характер, предполагая одновременность продвижения по всей сети понятий в процессе уяснения роли ее связующих элементов. Процесс познания каждого отдельного понятия или их локальной связки обычно выливался в сложную многолетнюю процедуру рекурсивного исследования, сопровождаемую интенсивным психотренингом с помощью других вербальных и невербальных методов."

В такой ситуации знание учителя о состоянии ученика бесполезно. Учитель сталкивается с "парадоксом молчания" по Н.Л. Мусхилишвили. ("...ибо соответствующее знание невыразимо - не может быть явно артикулируемо." []).

В воинских искусствах много на эту тему не разговаривают. Совершенно бесполезно говорить ученику, что у него такие-то проблемы. Ученик поймет (возможно) это интеллектуально, но нет гарантии, что это интеллектуальное понимание ДЕЙСТВИТЕЛЬНО поможет ему осуществить практическую трансцеденцию в реальном масштабе времени. Поэтому ученика просто ставят в ситуацию, пребывая в которой он начинает субъективно понимать свои проблемы. Более того именно такое субъективно-интимное понимание учеником СВОИХ проблем дает положительный результат в обучении и в деятельности ("Неисповедимы пути Господни"). Тренинг происходит в странном молчании, когда УЧИТЕЛЬ не говорит ОБ, но вовлекает ученика в ситуативный поток деятельности, содержащей два основных фактора - неизреченную любовь учителя к ученику, проявляющуюся в "отсутствии жалости" (игнорирование отрицательных реакций ученика [авидья]) и "непоколебимое, совершенное намерение" ученика ("Учение Дона Хуана" К. Кастанеда, [])(Расшифровка этого непоколебимого намерения - готовность к саморазрушению). Именно эти два фактора создают благоприятную ситуация для "разрушения". Любовь учителя проявляется в постоянном создании парадоксальной ситуации (как одного из методов ТОЛЬКО, но не единственного), а совершенное намерение ученика проявляется в искреннем желании послать своего учителя ко всем чертям. Самое важное здесь - это искренность этого желания. Не надо забывать, что я говорю о воинском искусстве. Это значит, что парадоксальная ситуация воплощается не в притче, в реальном бою, когда ученику очень больно и страшно.

Очень убедительный отрывок из книги Идриса Шаха "Суфизм" также иллюстрирует общность такого похода: "Суфийские учителя делают все, чтобы обескуражить учеников, и не принимают тех, кто приходит к ним, так сказать с "пустыми руками", тех, кому не достает врожденного чувства основной тайны. Ученик учиться у учителя не столько в соответствии с литературными или терапевтическими традициями, сколько наблюдая за тем, как он решает проблемы повседневной жизни: ученик не должен докучать ему вопросами, но принимать на веру многое такое, что кажется нелогичным или глупым, но в конечном итоге оказывается осмысленным. Много из Суфийских парадоксов существуют в форме забавных рассказов, в особенности тех, которые связаны с Ходжой Насреддином; они встречаются также в баснях Эзоп, которого суфии считают одним из своих предшественников."

Чем же характеризуется БОЙ, как вид деятельности в особых условиях?

У боя есть причина или мотив, цель, есть противники, есть стиль и рисунок, есть внешние обстоятельства, возможное оружие, иногда правила или их отсутствие. Именно такова структура боя для человека в обыденном состоянии сознания.
Если это боевой поединок, то причина может носит личный или социальный характер, цель - уничтожение противника, статус партнера - противник (объект уничтожения или членовредительства), стиль или манера боя проявлены для реализации цели. Именно так бой видит ученик и внешний наблюдатель, и именно в таком видении лежит причина того, почему ученик всегда проигрывает (вспомните "Дзен в искусстве фехтования"). Учитель стремиться вывести ученика за пределы РАЗДЕЛЕННОГО восприятия боя в другое состояние сознания, в котором нет мотива для боя и нет цели боя, но есть поток реальности и должно двигаться вместе с потоком реальности. Это напоминает движение воздушного шара в ветровом потоке, когда люди в корзине субъективно ощущают покой в то время, как шар несется с бешеной скоростью. Для иллюстрации этого я приведу один отрывок из наставлений для поединка с ножом.

Об уходах:

От удара уйдешь, от ножа уйдешь, от меча уйдешь, от всего уйдешь, но есть вещи от коих нельзя уйти:
От Бога не уйдешь.
От Себя не уйдешь.
От черта не уйдешь.
От любви не уйдешь.
От горя не уйдешь.
От смерти трудно уйти.

Поэтому искусство уходов не путь бегства, но путь понимания мира и умения скользить в потоке с гармонией. Если больно, то нет гармонии, не чувствуешь потока. Если не мешаешь, если слит сердцем, то ничто не причинит вреда тебе. Искусство это поэтому проистекает не из упражнений, а из твоего ощущения мира. Упражнения же лишь могут подвести тебя к этой грани. Уход от ножа сродни бегу по скалам. И там, и там стоит на мгновенье потерять связь, причастность к потоку, потерять себя как часть мира живого, поставить себя со стороны, начать размышлять, то сразу погибнешь или получишь травму. Ибо как только ты останавливаешься, то мир начинает нестись вокруг тебя с бешеной скоростью, которую не в состоянии усмотреть ум наш. Если мы в потоке, то хотя и движемся вместе с миром стремительно, но в покое мы и ничто не может поколебать нас." []

В ином состоянии сознания нет противника, нет начала движения и нет конца движения [Тай цзи, Айкидо]. Нет стиля, манеры, так как трансценденция отрицает любой стиль или стереотип [Дао де дзин]. Нет боли в привычной рефлексивной форме, она есть лишь как внешнее безрефлексивное событие,
Нет страха, нет боязни действия, так как нет деятеля, нет субъекта и объекта поражения.

Когда ученик в ЭТОМ, то важно это достижение, а не оценка учителем. Оценка вторична и есть лишь знак сострадания по авидье (невежеству). Совершенный учитель не оставляет ни одного шанса. Он идет туда, куда пытается уйти ЭГО и он там до ЭГО, чтобы последнее нашло тупик. Там где последняя стена, где СДАЧА, где все, где конец, где "больше не могу", где индифферентность к поискам разума, возникает действие-существование в нераздельности. Ученик борется не ПОТОМУ ЧТО у него есть причина для борьбы, а потому, что он в ЭТОМ потоке. У него нет мотива или мотивов бороться с учителем, у него нет мотива достигать мастерства, у него нет мотива достигать просветлени, у него нет мотива бежать от боли, у него нет мотива бежать от усталости... Он пустота, которая уже не я. Он не прекращает бой так как не прекращает дышать ВООБЩЕ, видеть ВООБЩЕ, жить ВООБЩЕ. Бой исчезает и появляется обыкновенная жизнь, в которой нет и НИКОГДА НЕ БЫЛО боя, противника, страха, цели и т.п. Иногда... иногда, но не всегда в ЭТОТ момент человек вдруг начинает смеяться, ему становиться легко и радостно. А иногда он может начать плакать и горевать.

Здесь мне для лучшего понимания хотелось бы привести одну замечательную историю, рассказанную Мастером Сузуки []: "Один дровосек усердно рубил лес далеко в горах. И вдруг появилось некое животное, которое звали сатори. Это было очень странное создание, которое редко встречали в деревнях. Дровосек хотел поймат его живым. Животное прочло его мысли: "Ты хочешь поймать меня живым, не так ли?" Дровосек был очень поражен и не знал, что сказать. Тогда животное сказало: "Ты, по-видимому удивлен моими телепатическими способностями?" Дровосек очень удивился, но затем у него возникла идея убить животное одним ударом топора. Сатори воскликнуло: "Теперь ты хочешь убить меня!" Дровосек окончательно расстроился и поняв, что он совершенно не в силах что-либо сделать, собрался снова заняться своим делом. НЕ отличаясь благо намерением, сатори продолжало преследовать дровосека, сказав: "Так ты, наконец, меня оставил?" Дровосек не знал, что делать этим животным, и что делать с собой. Смирившись со всем он взял топор и, не обращая никакого внимания на присутствие животного, стал усердно и сосредоточенно рубить лес. Когда он стал это делать ТАКИМ образом, топор соскочил с топорища и убил животное. Сатори со своей телепатической проницательностью не смогло прочесть, что было в его "разуме, который отсутствовал". Я здесь добавлю, что для нашего рассмотрения важно отметить следующее:

- взаимосвязь между достижением равнодушия, когда дровосек "окончательно РАССТРОИЛСЯ и ПОНЯВ, что он совершенно не в силах что-либо сделать СМИРИВШИСЬ со всем он взял топор и, не обращая никакого внимания на присутствие животного, стал усердно и сосредоточенно рубить лес" и "разумом, которого не было".

Это очень важная связь между СМИРЕНИЕМ (в результате полного понимания ТУПИКА) и следующим за этим смирением состоянием "разума, которого нет". Итак, СМИРЕНИЕ-РАЗУМ, КОТОРОГО НЕТ, т.е. отсутствие саморефлексирующего ЭГО и полное слияние субъекта деятельности и самой деятельности (объекта деятельности) ("не обращая никакого внимания на присутствие животного, стал усердно и сосредоточенно рубить лес"). Я не буду в данном разделе делать никаких обобщений, но лишь приведу несколько цитат из разных источников для установления некоторых ассоциаций у читателей.
Когда учитель видит произошедшую трансформацию, он прекращает бой и в ЭТОТ момент ученик видит, что НИЧЕГО НЕ ПРОИЗОШЛО. НЕТ РАЗНИЦЫ - КОГДА СИТУАЦИЯ БОЯ ЕСТЬ и КОГДА ЭТОЙ СИТУАЦИИ НЕТ. Нет изменений в его внутреннем состоянии. Бой утратил свой статус СТРЕССОВОЙ, экстремальной ситуации, более того ТАКОЕ понятие как стрессовая ситуация вообще уходит в этот момент от этого человека. Мир может быть неподвижен или стремительно двигаться - он целостен. Приведенное ниже стихотворение в некоторой степени может иллюстрировать то, что я говорю.

Дао.

В заключении этого раздела несколько выводов:

1. Воинское искусство как вид деятельности вообще и деятельности в особых условиях в частности основано на изменении состояния сознания субъекта деятельности.

2. Успешность воинской деятельности обеспечивает не всякое изменение состояния сознания, но лишь определенное, проявляющееся в ряде признаков.

3. Признаки этого состояния: - "подвижный", "пустой", "безмолвный" разум, разум который не занимается САМО РЕФЛЕКСИЕЙ здесь и теперь, разум не "привязанный" к кому-либо объекту вне или внутри себя, разум не в мире объектов, в потоке мира, сознание без воспоминаний, без чаяний или предположений о будущем, не строящее моделей, не задающее вопросов, не анализирующее, т.е. сознание НЕ ИМЕЮЩЕЕ структуры, которая реагирует опосредовано, не имеющее того, что называется или подразумевается под ЭГО, под "Я" концепцией, выход за пределы смыслового аспекта субъектно-объектной дихотомии;

- отсутствие мотивов, основанных на причинном и интенциональном аспектах субъектно-объектной дихотомии, т.е. выход за пределы дуальности в причинном и интенциональном смысле ("Для человека, преодолевшего дуализм личности и ощутившего связь с единым природным универсумом, личностное благополучие и душевное равновесие возвышаются до понимания "природной гармонии и справедливости", а его действия происходят как бы "по ту сторону добра и зла", жизни и смерти. Для "пустого" сознания смерть как категория личностного восприятия вообще отсутствует"[]);

- слияние субъекта деятельность и бытия в деятельности, проявленное в автоматизме деятельности с одной стороны и спонтанности действий с другой стороны. Действие не по причине, а потому что человек неразделенная часть целого. Т.е. выход за пределы дуальности в пространственном и временном аспекте ("Такуан советует решать проблему, связанную с трудностью пользования своим мечем, в действительной схватке с противником. Таким образом фехтовальщик постоянно сталкивается с логическими противоречиями. Пока он его ЗАМЕЧАЕТ, - то есть пока он связан логическим мышлением, его движения скованы - что есть "суки". "Суки" буквально означает любое пространство между двумя объектами, в которое может вторгнуться что-либо еще." [])

4. Смирение, как предтеча достижения этого состояния, но смирение особого рода, связанное с пределом логически -интеллектуального поиска с одной стороны, и с искренним характером смирения с другой стороны, т.е. это человек дошедший до точки, открывший все двери, чтобы попасть в комнату без выхода, когда исчезло ВСЕ, и осталась лишь мольба [упование] и сама деятельность, как часть потока вне логических воззрений. ("Психологическое или умственное "суки" создаются тогда, когда ослабляется состояние напряженности. Поэтому фехтовальщик не может себе позволить праздные умственные размышления, поскольку другая сторона всегда начеку и улавливает малейшие проявления "суку" с его стороны. Вы не можете расслабляться, и в тоже время, сознательно поддерживать состояние напряженности в течении любого промежутка времени, так как именно ЭТО заставляет разум "останавливаться" и потерять свою текучесть. Каким же образом тогда человек может расслабляться, и одновременно быть в напряженном состоянии? Перед нами в то же время старое противоречие, только в иной форме. Когда ситуация анализируется рассудком, мы никогда не сможем избежать той или иной формы противоречия: двигаться и в то же время не двигаться, испытывать напряжение и в то же время расслабление, видеть все, что происходит и в то же время не беспокоиться о том, к чему это может привести, не иметь никакой преднамеренной цели, ничего сознательно не обдумывать, ничего не ожидать, ни на что не надеяться - короче говоря, быть невинным ребенком и одновременно обладать всей хитростью и проницательностью опытнейшего человека. (Образ достойный Жития Святых в Христианстве) Как этого можно достичь? Никакие рассуждения никогда не смогут нам помочь в этой парадоксальной ситуации. Достичь этой цели можно только при помощи того, что известно под названием "куфу". "Куфу" сугубо лично и индивидуально, оно должно быть продуктом личной, внутренней жизни. "Куфу" буквально означает "сражаться", "бороться", "пытаться" найти выход из положения", или, на языке христиан, "постоянно молить Бога о помощи", "уповать на милость Господню". [])

Следующий этап.

Если посмотреть на множество духовно-практических традиций (и некоторые психологические феномены, связанные с познанием) с точки зрения значимых для них измененных состояний сознания, то можно обнаружить поразительное сходство с тем состоянием и его признаками, и условиями, которое выделено относительно воинского искусства. Разумеется, что религиозные феномены могут быть бесконечны для рассмотрения, поэтому я не буду заниматься анализом традиций вообще, а только в плане, обусловленном объектом данного исследования, т.е. транценденцией состояний сознания.

Чтобы исследование не зашло в тупик я не БУДУ рассматривать причины НЕОБХОДИМОСТИ динамики сознания в тех формах, в которых они представляются самими традициями, так как это уже область теологии. Я опираюсь предварительно на следующие утверждения:

- каждая традиция или любой культурный феномен, так или иначе пытающийся разрешить ПРАКТИЧЕСКИ проблему ограниченности текущего состояния человека, связывает реализацию расширения восприятия реальности и иное действие с ИНЫМ, измененным состоянием сознания;

- любая традиция описывает это желаемое состояние сознание именно в терминах целостности, неразделенности со вселенной, в противовес обыденному (проклятому) состоянию разделенности (познания добра и зла, т.е. осознаванием реальности через призму дуальности);

- переход к иному состоянию реальности возможен в предсостоянии суть которого СМИРЕНИЕ, выраженное в той или иной форме, но всегда имеющее одну очень важную компоненту - жертва СЕБЯ, как личности, которая проявляется в разрушении личности, происходящем так или иначе, быстро и медленно. Это разрушение проявляется в разрушении структуры личности, как структурного состояния сознания, проявляющего себя во всех аспектах субъектно-объектной дихотомии.

Последнее обстоятельство особенно важно, так именно оно описывает содержание динамики изменения состояний сознания, от обыденного состояния к состоянию разрушения эго и к дальнейшему возникновению качественно нового состояния сознания.

В этой связи я хотел бы привести ссылку на работу Н.Л.Мусхилишвили и выдержку из предисловия Роберта Грейса к книге Идриса Шаха.
"Состояние 2 - это состояние сомнения, когда субъект осознает наличие противоречий и свою неспособность устранить их (объяснить) в рамках исходных установок и схем обыденного сознания. Обнаруженное противоречие осознается как неустранимый парадокс, заставляющий признать несостоятельность предпосылок, на которых зиждется обыденное сознание. Мир в этом случае осознается как испорченный, непригодный для человеческого нормального существования из-за утраты доверия к привычным смыслам. Сомнение может реализоваться как "бунт" против "неправильного" мира, полный отказ от доверия к установкам обыденного сознания, к моральному закону, управляющему поведением человека, к мифам, лежащим в основе обыденного восприятия мира.

Это состояние может привести в тупик полного скепсиса (нигилизм, как вид саморазрушения через разрушение картины мира), утраты всех и всяческих смысловых ориентиров, то есть к САМОРАЗРУШЕНИЮ личности. Однако, это же состояние может разрешиться переходом в состояние 3." []. В данном отрывке важно обратить внимание на то, что последовательное сомнение приводит человека к точке бифуркации по Мусхилишвили, в результате чего он делает различие между состоянием скепсиса, как САМОРАЗРУШЕНИЕМ личности и "переходом", как другой ветви бифуркации. Однако для нашего исследования интересно исследовать развитие этой катастрофы. Почему в одних случаях происходит переход, а в других случаях он не происходит. Этот вопрос разрешается в работе Мусхилишвили анализом библейского рассказа о жертвоприношении Авраама: "... когда он сталкивается с экзистенциональным парадоксом. С одной стороны, он получил обетование Бога о многочисленном потомстве, а , с другой стороны, Бог требует от него принести в жертву единственного сына, а надежды иметь других детей у него нет. Тягостные сомнения Авраама разрешаются его подвигом веры и вмешательством благодати." []. Разумеется что мы не можем обсуждать вопрос вмешательства благодати, так как это не в наших прерогативах, но по крайней мере два существенных момента представляются очень интересными. Это прогрессирующий внутренний конфликт из за парадокса между здравым смыслом и сакральным переживанием за пределами здравого смысла во-первых. И подвиг веры во-вторых.

Первое интересно тем, что производит специфический эффект воздействия на личность, которая как структура подвергаться одновременному давлению двух мотивационных факторов:

- следование указанию Бога, на основе веры, как иррационального по своей природе, но вполне мощного мотива,

- и ужас и боязнь связанные с предстоящей жертвой своего сына, т.е. мотив, основанный на здравом смысле.

Оба мотива порождены личностью и на личность же воздействуют, вводя последнюю в неустойчивое состояние (битва сомнения в Боге и сомнения в здравом смысле). Результатом такого продолжающегося состояния неустойчивости, особенно когда дестабилизирующий фактор не снимается и является состояние предтеча (точка катастрофы), предшествующая подвигу веры. Я не устанавливаю здесь четкой взаимосвязи межу последствием продолжающейся утратой устойчивости личности (тенденция у саморазрушению) и актом веры, а лишь прослеживаю динамику состояния сознания. Вся мысль, которую я хочу высказать - в той ситуации, в которой оказался библейский персонаж уже было заложено его личностное САМОРАЗРУШЕНИЕ. Ибо не предав себя Богу полностью, что равносильно отказу от себя невозможно оказаться в ситуации, когда трансценденция станет возможной. Разумеется можно искренне отказаться от себя интеллектуально, но это будет напоминать искреннее интеллектуальное желание научиться бою в воинском искусстве, или искренне ответить на вопрос в коане, или искренне выйти за пределы своей дуальности. Но существует разница между интеллектуальным усилием, которое осуществляется нашей личностью и реальным разрушением личности, которая в ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ и является основным препятствием как для трансцендентного прыжка в воинском искусстве, так и для истинного подвига веры.

Очень наглядно различение истинного подвига веры и его само иллюзии можно проследить в многочисленных житиях святых []. "Однажды св. Григорий в Москве встретил одного юношу по имени Федор, который тоже стремился к иноческой жизни. Странники отправились на реку Свирь, в безлюдную пустынь. Руководимые Богом юные пришли к великому пустыннику преп. Александру.

Прозорливый св. старец взглянул на Федора, провидев Духом Святым, что юный не выдержит строгой иноческой жизни, что его путь - мирской, а не монашеский и сказал: "Ты, чад Феодоре, будешь водить зверя белоголоваго." []
Следующий отрывок посвящен интерпретации Робертом Грейвсом эмблемы короля Хайме Арагонского в связи с его связанностью с суфийскими традициями. По этому поводу ему отвечает в письме Идрис Шах, приводя следующие соображения: "В суфийской литературе, а особенно в любовной поэзии Ибн аль-Араби из Мурсии, которая была известна по всей Испании, "развалины" означают ум, РАЗРУШЕННЫЙ упорствующим в своих заблуждениях мышлением и ожидающий возрождения."

В этом отрывке две очень существенные вещи:

- разрушение УПОРСТВУЮЩЕГО в своих заблуждением ума, что можно рассматривать как типичную ситуация саморазрушения при столкновением с парадоксом (притчи [], коаны [], высказывания юродиевых и пустынников []);

- ум, ожидающий возрождения после того, как он УЖЕ РАЗРУШЕН, что можно рассматривать как указание на состояние, предшествующее возрождению.

Существует, однако, неоднозначность в интерпретации динамики состояний сознания. Одна позиция, выражаемая Н.Л.Мусхилишвили пытается интерпретировать иное состояние сознания как иное СТРУКТУРИРОВАННОЕ состояние. Вообще этот подход основан на квантовых и кибернетических интерпретациях. При этом речь идет о тунеллировании из "одной" разрешенной структуры в "другую" разрешенную структуру. Данная динамика сознания описана Чарлзом Тартом в его книге "Состояния сознания". При этом необходимо различать интерпретацию динамики сознания и саму динамику сознания. Когда мы имеем в виду интерпретацию, то можно использовать все что угодно - мы имеем в виду более фазовую плоскость или пространство, отражающее наличие разных структур, разных состояний и траектории переходов - непрерывные или скачкообразные. В данной интерпретации важно постоянное наличие СТРУКТУРИРОВАННОГО состояния, пусть и другого. Бесструктурное состояние подразумевается, но лишь как ПЕРЕХОДНОЕ. Правда Ч.Тарт упоминает о совершенной не изученности этого переходного состояния.

В данной же работе исследование строиться на допущении о наличии БЕССТРУКТУРНОГО состояния, как мета состояния. Конечно это метафизическое допущение и все, даже логически приемлемые соображения в его пользу, не имеют ни малейшей ценности. Однако ТАКАЯ интерпретация направляет дальнейшее исследование в ином направлении, чем квантовая интерпретация. Я здесь не собираюсь выяснять какая из интерпретаций лучше. Это не входит в мои намерения. Я лишь использую синергетическую интерпретацию в качестве базиса, на основе которого я анализирую методологический процесс освоения и передачи традиций воинских искусств. Во всяком случае, существенным моментом является понимание СМИРЕНИЯ и его роли в процессе обучения (развития личности).

СМИРЕНИЕ - является центральным условием любого обучения в рамках любой духовно-практической традиции. Синергетическая интерпретация динамики сознания в терминах разрушения и бес структурности, в отличии от термина "другого" структурированного состояния объясняет почему СМИРЕНИЕ (как процесс) имеет такую важность. Кроме того становится видимой взаимосвязь между этим процессом и такими свойствами сознании, как способность порождать картину мира и форму воли. Разумеется, метафизический характер нашего исследования делает эти доводы также спекулятивными если бы не практические результаты, к которым они приводят во всех традициях и в воинских искусствах особенно. Я не стал бы применять это в качестве аргумента за то, что синергетическая интерпретация отражает действительную динамику сознания, но придал бы этому факту (практической работоспособности СМИРЕНИЯ, как методологического приема) статус обстоятельства, принимаемого во внимание (Латынь).

Выше уже отмечалось, что согласно дзенскому подходу, методологически необходимо было достигнуть определенного умственного состояния - "му-син", что на языке буддизма означает уход за пределы дуализма всех форм: и жизни и смерти, добра и зла, бытия и небытия. (По Мусхилишвили это другое структурированное состояние, в данной работе это возможно НЕСТРУКТУРИРОВАННОЕ состояние вообще или менее структурированное в частности.) В этом заключена фундаментальная метафизическая цель дзенских воинских искусств, достижение которой одновременно делает возможным реализацию прикладных задачь. Одновременно занимаясь конкретными прикладными упражнениями, полуженными в прагматизм боя, мы достигаем, таким образом фундаментальной цели. При этом, прикладные задачи дзенских воинских искусств являются своеобразными воротами, через которые человек реализует цели гораздо более широкие, чем обусловленные любой прикладной деятельностью.

Стартовое состояние - авидья - стадия полного неведения, "означает, что разум пребывает в определенном месте. ...Важно, чтобы ваше внимание не было приковано к мечу, или размаху его движения. В буддизме такая "остановка" разума называется заблуждением, отсюда "препятствия, сопровождающие стадию неведения"." Как уже говорилось выше, важно, что сознание в этом (обыденном состоянии) структурировано таким образом, что определяющим для него является субъектно-объектная дихотомия. Соответственно адепт должен сделать свой разум подвижным, что означает выход за пределы субъектно-объектного состояния. Или следуя тексту, адепт должен пробудить Праджню.

"Праджней обладают все Будды, а также все живые существа. Это - трансцендентная мудрость, проявляющаяся в мире относительного. Она остается неподвижной, хотя это не означает, что она неподвижна и бесчувственна, как кусок камня или дерева. Это сам разум, обладающий неограниченной подвижностью: он движется вперед и назад, налево и направо, в любом направлении и нигде не встречает никакого препятствия. Неподвижная праджня это разум, способный к бесконечному движению."

Кажется, что здесь существует противоречие в игре слов - неподвижность есть залог предельной подвижности. Если подходить к этому внешним образом, это действительно так. В действительности здесь нет никакого противоречия. Этот принцип универсален и проявляется в самых разных аспектах. К примеру, если человек находиться в состоянии сильного, напряженного движения, то он не способен улавливать тонкие механические воздействия. Это можно наблюдать во время езды в метро или любом транспорте. Когда вы там, вас постоянно раскачивает. Если вы стремитесь прилагать массу собственных усилий, то вы постоянно боретесь с инерцией, ускорением и гравитацией. Вам трудно играть в чехорду с этой троицей, так как ваше тело постоянно теряет равновесие, вынуждая вас напрягаться еще больше. Толчки же бывают разные сильные и слабые, короткие и длинные. Вы будете чувствовать только сильные и их отрабатывать, соответственно. Мелкие воздействия совершенно уйдут из вашего внимания. Однако, если вы успокоите свое тело, и позволите ему включиться в систему этой игры, вы увидите, что упасть или потерять равновесие невозможно. Это связано с тем, что расслабленное тело представляет из себя сложную кинестезиологическую систему, которая не реагирует на воздействие как твердое тело. Описывать это пустой звук, это надо попробовать. Во всяком случае результат в том, что чем менее вы сопротивляетесь внешнему потоку сил, тем большее их количество ощущаете и соответственно можете отработать. Причем если вы на каком-то этапе предоставите эту работу телу, не корректируя ее разумом - проблемы вообще изчезнут.

В этом пассаже проиллюстрирован известный принцип - устойчивость через подвижность. Пример, налейте в ведро воды, дождитесь, когда она успокоиться и вращайте ведро вокруг своей оси. Затем вставьте в ведро какие-либо перегородки, мешающие воде отрабатывать инерционные воздействия и снова вращайте ведро. Вы почувствуете, что это стало труднее делать. Так как "скованная" вода не имеет возможности реализовать все свои степени свободы. Праджня, таким образом символизирует принцип - покой содержит максимальную потенцию к любому движению. Чтобы услышать тончайшие звуки, надо самому не издавать ни одного. Чтобы почувствовать тонкое движение, надо стать пассивным, находиться в покое. Чтобы увидеть и среагировать на любое движение, надо стать пассивным, перестать "смотреть" и быть готовым. Быть готовым это значит не заботиться, так как заботы вызывает беспокойство и напряжение. Когда вы напряжены и не в покое, вы утрачиваете способность к тонкому и точному реагированию. Тонкая ветвь не ломается под ветром, так имеет способность не сопротивляться ему, двигаться по его воле. Прелестный пример приводит Токуан:

"Допустим, на вас напало десять человек и каждый по очереди пытается нанести вам удар мечем. Как только вы отделаетесь от одного, вы перейдете к другому, не позволяя своему разуму "останавливаться" на ком-либо. Как бы быстро ни следовали удар за ударом, вы не станете сражаться сразу с двумя. Таким образом, вы последовательно и успешно разделаетесь с каждым из десяти. Это возможно только тогда, когда разум движется от одного объекта к другому, когда ничто его не "останавливает" или не порабощает. Если разум не способен двигаться таким образом, он непреднамеренно проигрывает игру где-нибудь между двумя схватками. Каннона Босацу (Аволокитешвара) иногда изображают существом с тысячью рук, каждая из которых держит определенный инструмент. Если его разум "остановится", например на стрельбе из лука, все остальные девятьсот девяносто девять рук окажутся совершенно бесполезными. Только потому, что его разум не "останавливается" на каком-то одном инструменте, а движется от одного инструмента к инструменту, все его руки становятся предельно полезными. Это существо напоминает о том, что когда Неподвижная праджня достигнута, то даже сто рук на одном теле (отдельно или вместе) служат вам определенным образом. Я иллюстрирую это другим примером. Когда я смотрю на дерево, я замечаю, что один из листьев красный, и мой разум останавливается на этом листе. Когда это происходит, я вижу только один лист и не вижу бесчисленного количества других листьев на дереве. Если вместо этого я посмотрю на ДЕРЕВО, не отдавая предпочтения ни одному листу, я увижу все листья. Один лист с успехом "останавливает" мой разум, не давая видеть всего остального. Но когда мой разум движется "не останавливаясь", он охватывает сотни тысяч листьев без труда. Когда это понято (действием), мы становимся Канонами."

Под "остановкой" в данном примере понимается акт осознания объекта, сопровождаемый его ОТДЕЛЕНИЕМ от остального мира. Это чрезвычайно важный момент - что есть АКТ ОСОЗНАНИЯ, поэтому я остановлюсь более подробно на нем.

Итак, когда я сморю, на дерево, то ВДРУГ вижу красный лист, и в этот момент перестаю воспринимать все остальное. Когда я иду по улице и смотрю на нее, я вдруг вижу синий Мерседес. Когда я смотрю на экран компьютера, я вдруг вижу имя файла. Когда я смотрю на закат, я вдруг понимаю, что он красивый. Когда я смотрю на девушку, я вдруг обращаю внимание на ее привлекательные формы.

Итак, когда слышу звуки, я вдруг различаю звук будильника. Когда я слушаю музыку, я вдруг различаю отдельный музыкальный инструмент. Когда я рассеяно скольжу взглядом по телевизору, я вдруг слышу, что диктор говорит о повышении цен.

Когда я беру предмет, то осознаю, что он шершавый, что он маленький, горячий и еще сотни тысяч категорий.

Итак, когда я смотрю, слушаю, ем, обоняю, осязаю, воспринимаю, то ВДРУГ я начинаю, соответственно, ВИДЕТЬ, СЛЫШАТЬ, ОЩУЩАТЬ, ЧУВСТВОВАТЬ, ... короче ОСОЗНАВАТЬ ЧТО...
Я Воспринимаю НЕЧТО и ОНО ТАКОВО ЗДЕСЬ и ТЕПЕРЬ!!!

Яблоко - вкусное и зеленое, закат - красивый и тревожный, автомобиль дорогой, человек агрессивный, удар быстрый, смерть неминуемая, стена непрозрачная, чужая душа - потемки и т.д. Я вижу, воспринимаю КАРТИНУ МИРА, обладающую структурой и свойствами...

ЭТО ТО, что ПЕРЕДО мной.

Но! Я же знаю, что в действительности:

"Уголь не черный, снег не белый" [].

Яблоко - НЕ вкусное и НЕ зеленое, закат - НЕ красивый и НЕ тревожный, автомобиль НЕ дорогой, человек НЕ агрессивный, удар НЕ быстрый, смерть НЕ неминуемая, стена НЕ непрозрачная, чужая душа - НЕ потемки и т.д!!!

Все это НИКАКОЕ, оно вне этих категорий, навязанных человеком.

Человеческое сознание структурирует мир посредством собственной структуры. Это значит что Яблоко - вкусное и зеленое ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, закат - красивый и тревожный ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, автомобиль дорогой ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, человек агрессивный ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, удар быстрый ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА. Процесс осознания заключается в структурировании воспринимаемой реальности на основе некоторой обусловленности. Той самой обусловленности, которая приписывает объектам их свойства и рассматривает их в контексте неких искусственных категорий. Более того, той самой обусловленности, которая разделяет непрерывную реальность на объекты во-первых, и отделяет субъекта (наблюдателя) от всей вселенной во-вторых. Непрерывное нечто начинает трансформироваться в процессе нашего осознавания (не восприятия, но именно осознавания). Сначала непрерывное аморфное, изотропное НЕЧТО начинает деление, начинают проступать контуры объектов ВООБЩЕ, т.е. элементов из которых состоит реальность. И мы начинаем видеть первичную картину мира - безымянный мир безымянных объектов. Это первый этап структурирования, когда наше осознавания мира ПОРОЖДАЕТ его - этот мир. Затем мы начинаем делать семиотическое связывание, ассоциирование, т.е. мы присваиваем объектам имена и наделяем их свойствами, связываем их с категориями, обозначаем их атрибуты. Это второй этап - мир уже не просто чистых форм, но конкретных вещей, в среде которых мы живем. Одним из объектов этого мира является то, что мы наблюдаем как собственную личность - также нечто во-первых отделенное и, во-вторых, обладающее рядом свойств, смыслов и т.п. атрибутикой. Поскольку объекты взаимодействуют через свои свойства, то мы навязываем реальности закономерности этих взаимодействий: тела притягиваются, огонь горячий и т.п. Это относиться также к тому, как мы себя ведем в рамках этих лабиринтов и что мы можем. На сем творение мира завершено и далее мы "живем" в нем. Жизнь такая - это цепь постоянных осознавания и рефлексией В РАМКАХ навязанных категорий и свойств (Ч.Тарт о самсаре). Когда отраженный свет попадает на сетчатку глаза, я восклицаю: "Я вижу яблоко!". Но это лишь потому, что Я ЗНАЮ, что я вижу яблоко, а не потому, что свет был отражен от яблока. Свет действительно БЫЛ отражен, но не от яблока. От чего? НЕВЕДОМО! А был ли отражен? НЕВЕДОМО! Вот что по этому поводу пишет Токуан:

"Разъясняя суть неподвижности самого подвижного разума, Такуан отличает первозданный разум от заблуждающегося разума, который представляет собой состояние сознания, вызванное умственным раздвоением. Первозданный разум - это разум не осознающий себя, тогда как заблуждающийся разум - это разум разделенный, противопоставленный самому себе и мешающий работе первозданного разума. Первозданный разум - это хонсин, а заблуждающийся - мосин. "Хон" значит "первозданный", "первоначальный", "реальный", "истинный", "природный" или "естественный", а "мо" значит "нереальный", "обманчивы" или "обманутый", "заблуждающийся" или "иллюзорный". "Син" - это "кокоро", то есть разум в ШИРОКОМ смысле. Заблуждающийся разум не может перейти от одного предмета к другому, не остановившись и не поразмыслив о себе самом, а это сдерживает его текучесть. В результате этого он сгущается прежде, чем сделать второе движение, потому что первое движение еще присутствует в нем - что представляет собой "суки" (пространство между...) для фехтовальщика, и чего следует самым тщательным образом избегать. Это соответствует разуму, сознающему себя. Самосознание - это свойство человеческого разума, в отличие от разума животных. Но когда разум начинает сознавать свою деятельность, он перестает быть истинным и его величие окрашивается расчетливостью и предусмотрительностью - что означает, что между ним и телом больше не существует прямой связи, потому что идентичность командира и подчиненного теряется. Когда имеет место двойственность, личность теряет свойственную ей целостность. Такуан называет это "остановкой", "замедлением" или "замерзанием". Человек не может купаться в толще льда - предупреждает он нас. Сознание и свойственная ему двойственность сковывает свободное течение первозданного разума, и заблуждающийся разум начинает функционировать - что для фехтовальщика означает неизбежную смерть. Сознательный разум - это "усин но син", в отличие от "мусин но син" - разума, не осознающего себя. "Мусин" буквально означает "отсутствие разума" : это разум, отрекшийся от себя, позволяющий себе выйти из себя, это до предела напряженный разум, позволивший себе расслабиться до абсолютной бесконтрольности.

"отсутствующий разум" ничего в себе не содержит. Его также называют "мунэн" - "отсутствие мысли". "Мусин" и "муеэн" - синонимы. Мусин (у-синь) или мунэн (у-нянь) - это центральные идеи в Дзене; они выражают состояние, соответствующее непорочности первых обитателей сада Эдема, или разума Бога, собирающегося произнести слова: "Да будет свет". Шестой Патриарх Дзена особо подчеркивал важность мунэна в изучении Дзена. Когда это состояние достигнуто, человек становиться адептом Дзена и, как сказал бы Такуан, он становиться совершенным фехтовальщиком. Когда мусин и мунэн достигнуты, разум движется от одного объекта к другому, течет как вода, заполняя каждый уголок. По этой причине разум выполняет все, что от него требуется. Но когда его течение останавливается в одном месте, все остальные места будут его лишены, и результатом будет одеревенение и окостенение.

Если разум содержит что-либо в себе, он прекращает функционировать, он не может слышать, не может видеть, даже если звук раздается перед самым ухом, а свет вспыхивает перед глазами. Разум, содержащий в себе что-то, означает, что он занят чем-то одним и что у него нет времени для чего-то другого."

В этом отрывке описан процесс динамического преструктурирования мира в процессе его восприятия "заблуждающимся разумом". Смена состояний происходит дискретна и содержит всегда одну и ту же динамику: "остановка" разума на одном объекте, что равнозначно сознаванию этого объекта или в терминологии Такуана "разум содержит в себе что-то". Это последнее очень важно, так весь этот процесс есть процесс настройки или отражения объекта в сознающем сознании.

Существует разница между воспринимаем НЕЧТО и тем, уже названным и осознанным РЕАЛЬНЫМ объектом, на котором сосредоточено внимание (субъективный образ и его оригинал). Воспринимаемое синтезируется в сознании за счет структурирования наблюдаемого объекта. Это напоминает превращение. Такое превращение называется отождествлением и является одним из центральных понятий множества философских и религиозных систем. В нем нет ничего особенного или мистического! Это понятие отражает тот способ, посредством которого сознание в обыденном состояние воспринимает мир, т.е. мы осознаем, что воспринимаем НЕЧТО, отождествляясь с этим нечто, что и имеет Токуан в виду, говоря о "разуме, содержащем в себе нечто". Это разум (сознание), принимающее форму (структуру) этого НЕЧТО. Однако почему это НЕЧТО имеет такую структуру и никакую другую? Ведь до момента восприятия ничего не известно об этом. Нет проблем! Этого и не надо. Восприниматься осознаваясь будет только то, что уже СТРУКТУРИРОВАНО заранее в социальном контексте. Мы воспринимаем, вообще замечает, только то, что знаем. Примерно так, что воспринимаем то, что осознаем в момент восприятия, а осознаем только то, что соответственно можем воспринять. Восприятие при этом имеет форму и структуру, взаимосвязанную с тем - что и как мы осознаем.

Важно то, что в изучении всегда различали духовный (общий аспект) и практический (прикладной к какой-либо деятельности). При этом максимальным приоритетом обладал духовный аспект. Адепт главной целью ставил освобождение в том или ином виде, на основе той или иной интерпретации. Однако общие принципы, посредством которых могло быть достигнуто освобождение применимы и для прикладной деятельности. Почему? Потому, что человеком руководит интуитивная мудрость с одной стороны (духовный аспект) и технические навыки с другой стороны (прикладной аспект). Говорить о приоритете какого-либо одного прикладного аспекта над всеми остальными и, тем более, над духовным - значит быть невежественным ,ограниченным и больным человеком.

Когда человек постигает истину, используя воинское искусство в свое время и в своем месте - это нормально. Когда человек занимается воинским искусством чтобы защищаться от вероятного нападения или чтобы быть самым сильным - это говорит всего лишь о его психической патологии. Неважно почему она возникла - из-за жестокого обращения в семье или из-за тоталитарного режима, который пронизывает все бытие своих членов от младенчества до старости. Это просто показатель ненормальности, говорящий о насилии, как важной компоненте жизни данного человека. При этом всегда в его психике будут присутствовать как садистские моменты, так и страхи ибо они разные стороны одной монеты.

Пока не решена эта внутренняя проблема такой человек никогда не сможет нормально практиковать. Он всегда будет сознательно или бессознательно стремиться подавить своего партнера и будет боятся его одновременно. Эта структура будет определять всю его жизнь, воплощаться в его взаимоотношениях с людьми, близкими, воспитании детей и т.п. Обучать его техническим приемам ведения боя и, в то же время игнорировать его психическую патологию - наносить вред ему и окружающим людям. В такой ситуации система обучения должна быть построена специфическим образом для избавления человека от насилия. Только когда эта проблема решена - можно двигаться дальше. Человек будет правильно воспринимать все дальнейшее постижение.

Если этого не сделать, то дальнейшее развитие бесполезно. Ученик все воспринимает искаженно через призму насилия и страха, составляющих основу его жизни. Все, что он изучает будет рассматриваться только с одной позиции - как это помогает в бою. При этом человек не может выйти за пределы такого восприятия обучения. Там где учитель и здоровый человек видит систему развития личности, он будет видеть ТОЛЬКО систему рукопашного боя. Говорить ему об этом не имеет смысла, так как он будет соглашаться внешне интеллектуально, но при это ни в коей мере не отразится на его действительных мотивах. Не изменит его. Единственный способ - это разрушение паралогической личности. Многие психотерапевты используют термин коррекция. В данной ситуации это неверно. Так корректировать можно то, что в основе НЕПАТАЛОГИЧНО, но возникли некоторые небольшие проблемы. Для того, чтобы они не накапливались - их корректируют.

Здесь другой случай. Единственный способ отучить тигра есть мясо - убить его. Так как поедание мяса и охота составляют существо его животной природы как хищника. Вы можете лишить тигра мяса - но это совершенно иное.
Для исправления личности она должна быть уничтожена со всеми своими устойчивыми страхами, фобиями, навязчивыми идеями, мотивами и т.п. хламом. После уничтожени возникает новая личность, в которой нет места всему этому. Когда вы идете по лесу и ветка хлещет ваше лицо - вы не думаете, что она сделала это со злым умыслом и имеет злобный и агрессивный характер. Вы чувствуете боль, возможно некоторое раздражение и ВСЕ!

Все что происходит между детьми можно определенным образом распространить на любое социальное поведение. На это указывает теория фракталов и теория хаоса. Форма может быть иной, но существо то же, которое и является основой фрактализации. Ведь можно говорить не только о фрактализации геометрических фигур, но также процессов, свойств.

Самое трудное в мягкой школе - это сидеть на месте и улыбаться! Опять Такуан. Теперь вроде надо доказать, что состояние "неподвижной праджни", которое имеет в виду Токуан есть то самое бесструктурное состояние сознания или хотя бы отдаленно напоминает его. Можно ли привести для данного случая вообще какое-либо ДОКАЗАТЕЛЬСТВО? Нет, нельзя. По той простой причине, что даже если пройти все на опыте и на опыте же подтвердить это, то переживания эти будут там, за пределами дуальности форм, следовательно невыразимы здесь, в оных пределах.
Однако, в действительности не требуется СТРОГОЕ классическое доказательство для этого. Поскольку тут мы имеем случай, когда даже интуитивного субъективного ощущения вполне достаточно для принятия во внимания общности:

- измененного состояния сознания за пределами,

- бесструктурного состояния чего-либо, обладающего некоторыми свойствами. Эта общность позволяет увидеть подоплеку всех упражнений с одной точки зрения - достижение этого искомого бесструктурного состояния. Достижения как? Так же как это происходит в нашем теоретическом рассмотрении - через разрушение системы, через синергетическую фазу потери устойчивости состояния. Причем, это закономерный процесс, являющийся основой синтеза любых форм. Сначала смерть, затем возрождение.

Было бы конечно занимательно проследить пересечение данного подхода к буддийской концепции шуньяты, но это тема отдельного исследования, да и я не специалист по буддизму. Во всяком случае дискуссии на эту тему есть.
Кроме того, попытки поиска адекватных описаний в иных традициях не дали бы результата, так как лучшее описание хаоса или "ничто" - это отсутствие всех описаний. Любая попытка - это уже ограничение, следовательно искажение. "Названное Дао - не есть Истинное Дао."[].

Однако теперь можно по иному анализировать тот доступный материал по воинскому искусству, который имеет отношение к нашей теме. Я заране допускаю взаимосвязь, о которой я говорил выше, поэтому буду просто выделять те или иные моменты для отслеживания динамики состояний (или рекомендаций для этого) на всех фазах - от линейной до синергетической.

О литературе.

Описанный выше характер предмета исследования влияет на литературу о нем. Большинство литературы описывает то, что хотя бы в некоторой степени можно описать - это техническую и скоростно-силовую подготовку. Причем с заранее готовыми ответами и разделяя описание на фазы и формы []. Это полезно, если подходить к изучению с западной точки зрения или с целью заработать денег на книге, но это не работает если человек хочет действительно войти в глубину системы. Поэтому очень мало литературы о действительной методологии системы и о способах передачи. Мы можем читать об этом лишь в форме мемуаров или свидетельств, но не как привычных нам учебников. Эти два подхода взаимно исключительны. Поэтому я даже не рассматривал технические учебники. Интерес представляет старинная литература, которая больше внимания уделяла не форме движений, а психическому состоянию человека, апеллируя к нему через разные аллегории и метафоры. Из современной литературы наиболее интересен опыт саморефлексии типа известной книги Брюса Ли "Тао Джит Кюн До" и аналогичная типа "Сущность Тай Цзи" Ал Хуана Ал Чжу Ляна. В такой литературе почти нет техники или она дается в контексте трех главных элементов - целей постижения, методологии и способа передачи. В данном исследовании использованы два главных источника информации - доступная литература (в описанном мной контексте) и опыт собственных занятий, который, безусловно, имеет максимальную ценность. Я не стремился использовать максимум возможной литературы, так это тот случай, когда количество необязательно переходит в качество. Главным критерием, которым я пользовался для выбора литературы - это мое личное доверие опыту автора.

О литературе снова.

Поскольку существует специфика передачи или описания пережитого в литературе в сфере воинского искусства, то я хотел бы привести некоторые рассуждения относительно природы такой литературы. Приведенные ниже размышления касаются вообще транс персональных переживаний, но целиком и полностью могут быть отнесены к попытка передачи практического опыта при изучении воинских искусств. Воспринимаемое в высоких состояниях сознания столь кардинально шире, что язык нашего уровня не в состоянии передавать увиденное []. Тем не менее есть множество людей, которые не оставляют своих попыток передать свои переживания и открытия, что возникли в результате или в момент такого опыта.

Как только происходит переход на другой уровень сознания, возникает другой гносеологический смысл, доступный на новом уровне, но не доступный на более младшем. Однако при попытке низвести это знание на более низкий уровень неизбежно происходит смысловое искажение. Это искажение можно проиллюстрировать проекцией трехмерных объектов на плоскость. В трехмерном пространстве может быть множество совершенно разных фигур, но при этом они все будут иметь одинаковую двумерную проекцию. Типичная потеря качества при переходе от более высоко размерного континуума к менее высоко размерному. При нисхождении смысла с более высокого уровня на более низкий происходит неизбежная резекция множественности этого смысла. Теоретически это можно свести к предельному случаю:

Бесконечное множество смыслов в n-мерном пространстве будет спроецировано в конечное множество смыслов при проекции в n-1-мерное пространство. При этом даже если множество смыслов на уровне n-1 также будет бесконечно большие, оно все равно будет ограниченным по отношению к пространству n измерений. Если же допустить, что на обоих уровнях количество смыслов (не забывайте, что это аналогия) будет конечным и счетным, то отношении их будет давать представление об искажениях, вносимых переходом с уровня на уровень. Если искажения будут минимальны, что означает возможность хотя бы некоторой передачи, то на основе такого опыта может быть создана теория. Более того, биографии ученых говорят, что множество теорий (приобретшими такой статус впоследствии) сначала были результатом трансценденции учеными своего текущего уровня сознания. При этом трудность были не в восприятии новой концепции, а в адаптации ее к существующей парадигме (Эйнш.). Однако иногда транс персональные переживания достигают такой интенсивности и неадекватности нашему обыденному уровню (Гроф), что уже не существует никакой возможности предать это видение и привести это к статусу теории или даже гипотезы . Особенно если оставаться в рамках оценочных критериев старой парадигмы. В этом случае если человек осуществляет все же попытку передачи своего опыта, то он мифологизирует свои переживания ().

Таким образом ЗДЕСЬ под мифологизацией понимается попытка отражения глубокого транс персонального опыта на уровне обыденного состояния сознания. При этом мифологизация отличается от других форм отражения несколькими специфическими чертами:

- акцент в мифе делается не на его содержании, а на том, как восприятие мифа может изменять состояние сознания человека,

- устанавливается субъективный характер мифа и его не взаимосвязанность с т.н. объективной реальностью, т.е. миф не претендует на объяснение мира адекватно, хотя может включать такие элементы,

- человек осознает мифологичность и относительность своей передачи опыта.

Разумеется это не может служить исчерпывающим определением мифологизации, но я и не ставил перед собой такие цели. Это исследовательская работа, а не дидактическая.
Важным выводом этих размышлений является ЗАКОНОМЕРНОСТЬ мифологизации при попытках передачи опыта.
Человек либо впадет в прелесть либо сознательно начнет мифологизировать свой опыт. Под прелестью ЗДЕСЬ понимается иллюзия адекватности передаваемого опыта. Человек верит в то, что он может АДЕКВАТНО передать свой опыт измененных состояний сознания.

Важным качеством мифологизации является гибкость форм самовыражения, проявляющаяся в творчестве. С этой точки зрения любое произведение искусства, начиная от литературы, живописи, скульптуры до архитектуры и танца может являться артефактом, несущим на себе печать трансперсонального опыта своего создателя, пусть даже иногда и неосознанного. Более того, все искусство и творчество можно представить, как естественный язык, возникающий СПОНТАННО и в РЕАЛЬНОМ масштабе времени при мифологизации опыта. Во многих работах рассматриваются преимущественно старинные источники, как бы негласно утверждая, что только в старину люди обладали полнотой истины. Однако именно ВСЕ древние традиции говорят о перманентной доступности высоких состояний для КАЖДОГО человека и в ЛЮБОЕ время. (Не сотвори себе кумира. Только убивший Будду способен познать истину.) Подчеркивается, что истина всегда доступна ЗДЕСЬ и ТЕПЕРЬ. (Сутра помоста шестого патриарха). В этой связи я хотел бы в качестве примера мифологизации привести такой жанр современной художественной литературы как 'Fantasy'. Почему я склонен считать такую литературу реальной мифологизацией? Напомню, что под мифологизацией понимается попытка отражения глубокого транс персонального опыта на уровне обыденного состояния сознания. Эта трактовка делает специфической понимание аутентичности того или иного произведения. Аутентичность с ЭТОЙ точки зрения есть свидетельство, что в основе создания произведения стояло подлинное переживание, причем этот факт делает одинаково важным и ценным любое произведение аутентичное в этом смысле и без учета того, кто это создал. Конечно мифологизация может быть более или менее талантливой, об этом писал Ауробиндо, но важно само наличие этого феномена, потому, что если для него существует изначальный опыт, то искусство мифологизации может быть постепенно отточено.

Кстати говоря, такое понимание аутентичности произведения лишает смысла такое понятие, как подделка. Транс персональный артефакт невозможно подделать, так либо создатель подделки сумеет лишь повторить внешний образ утратив существо, либо он сам через свое копирование и соприкосновение с оригиналом изменит свое состояние. В последнем случае он сделает уже нечто новое, но несомненно аутентичное в данном смысле, но никак не подделку. Поэтому снимается проблема субъективной ценности старых и новых артефактов. Каждый из них несет печать ноуменального и, следовательно, проблема ценности становиться относительной и иллюзорной.

Эти размышления показывают что я при выборе литературы пользовался критерием аутентичности в изложенном выше смысле. Для того, чтобы пользоваться ТАКИМ критерием аутентичности необходимо иметь такой опыт. Если человек его не имеет, он не сумеет отличить передачу личного опыта, даже воплощенного в порыве вдохновения от искусственных размышлений "ОБ" или попыток "придумать" такое описание. Книги написанные практиками имеют нечто общее, что почувствует практик, соприкасавшийся с внутренним духовным опытом, каким бы видом деятельности он не занимался. Ложь также сразу может быть обнаружена по вопиющему чувству дисгармонии, лежащему глубже формы произведений. Общность, скользящая в работах живых свидетелей дает возможность использования небольшого числа ссылок. Это и отличает ТАКИЕ работы от работ с РАЗМЫШЛЕНИЯМИ "об". В первых вы наблюдаете неуловимое, но явственное схождение, цельность, внутреннюю слитность. В интеллектуальных же работах поражает их вариативносить, широта и диапазон возможных интерпретаций и домыслов. Они могут быть привлекательными в чисто интеллектуальном и эстетическом плане, но бесполезны для ДАННОГО анализа. Когда вы читаете работы практиков, то возникает впечатление, что вы читаете ОДНУ книгу все об одном и том же. Когда вы читаете теоретические работы (особенно в области интерпретации сознания), то это похоже на антологию молодых писателей, пишущих для молодежи: все очень разнообразно внешне, но при этом одинаково поверхностно. Проще говоря я НЕ использовал работы теоретиков, но только работы практиков.

В данной работе рассматриваются некоторые японские и китайские системы воинских искусств, также русская школа борьбы в том виде, как я ее увидел в общении с ее адептами. Третий источник - это мягкая школа. Она является одновременно и источником данных и иллюстративным материалом для наглядной демонстрации принципов. Использование мягкой школы достаточно корректно, так как она создавалась независимо в соответствии с собственными целями. Тем более показательно ее эволюция к виду и содержанию, характерных для всех систем воинского искусства. Причем ее эволюция не было заранее обусловлена. Она была абсолютно спонтанной и явилась впоследствии причиной другого понимания остальных систем воинских искусств. Мягкая школа - это наглядное подтверждение сходимости фундаментальных и методологический принципов, лежащих в основе воинских искусств с точки зрения развития личности.

Для нашего рассмотрения наиболее важна сама методология и система передачи этой методологии, так как в них заложены работающие принципы.

Список литературы:

1.Гроф С. За пределами мозга. Пер. с англ. 2-е изд. М: МТЦ, 1993. - 504 с.,илл. *
2.Noetic Science Review. 1992, Sausalito. *
3.Esalen Catalog. Jannuary-June 1994 *
4.Клюев Е.В. Меж двух стульев. - М: Педагогика, 1989. - 160 с., илл.
5.Гримак А.П. Резервы человеческой психики: Введение в психологию активности. - М: Политиздат, 1987. - 286 с.
6.Фомин В.П., Линдер И.Б. Диалог о боевых искусствах Востока. - М: Мол.Гвардия, 1990. - 363 с., илл.
7.Дж. Кришнамурти. Свобода от известного: Пер. с англ. - К: "София", 1991. - 88 с.
8.Сергей Максимов. Нечистая, неведомая и крестная сила. - М: Книга, 1989. - 176 с.
9.Православный катехизис. - Москва: ИМП, 1990. - 127 с.
10.Фрезер Д.Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии. Пер. с англ. - 2-е изд. - М: Политиздат, 1983. - 703 с.
11.Ричард Бах. Чайка по имени Джонатан Ливингстон. Иллюзии. Единственная - М: СИ, - 1991.- 244 с.
12.Пострелова Т.А. Академия живописи в Древнем Китае в X-XIII веках. - М: "Наука", 1976. - 270 с., илл.
13.Восток-Запад. Исследования. Переводы. Публицистика. (сборник статей) - М: "Наука", - 1985. - 280 с.
14.Методическрое и техническое психофизиологических исследований.(сборник статей) - М: Наука, - 1986. - 79 с., илл.
15.Педагогический поиск. Сборник. - 3-е изд. - М: Педагогика, 1990. - 560 с. Атеистический словарь. - М: Политиздат, 1983. - 559 с.
16.Общая психология. Учебник под ред. А.В.Петровского. - 3-е изд., - М: Просвещение, 1986. - 464 с., илл.
17.Меррел-Вольф Ф., Пути в иные измерения. - К: София, 1993. - 384 с. Гурджиев Г.И., Беседы с учениками. - К: Пересса Украины, 1992. - 176.
18.Афоризмы старого Китая. Пер. с кит. В.В. Малявина. - М: Наука, 1988. -192 с.
19.Вельтховер Е.С., Кушнир Г.В. Экстерорецепторы кожи. - Кишинев: Штинца, 1984. - 128 c., илл.
20.Чанышев А.И., Начала философии. - М: Изд. Моск. Универ., 1982. - 184 с.
21.Tao Te Ching, translated by Ch'u Ta-Kao, - London.: Mandala Book, 1984. - 70 p., ps.
22.Теяр де Шарден. П. Феномен человека. - М: Наука, 1987. - 240 с.
23.Шуре Э. Великие посвященные. Очерки эзотеризма религий. - 2-е изд., Репринт 1914. - М: СП "Книга Принтшоп", 1990. - 419 с.
24.Философский словарь. п/р И.Т.Фролова. - М: Политиздат, 1981. - 445 с.
25.Шахнович М.Н. Мифы о сотворении мира. - М: Знание, 1969. - 62 с.: илл.
26.Моуди Р. Жизнь после жизни. - М: Эльба, 1990. - 70 с.
27.Фрезер Д.Д. Фольклер в Ветхом Завете. Пер. с англ. - М: Политиздат, 1989. - 542 с.
28.BHAGAWAN SHREE RADGNEESH. Notes of a Madmen. - Oregon, USA: RFI, 1985. - 120 p.: ps.
29.Цветочки святого Францизка Ассизкого. Пер. с лат. - М: СП "Вся Москва", 1990. - 208 с.
30.Мэттсон П. Регенерация - настоящее и будущее. Пер. с англ. - М: Мир, 1982. - 175 с.: илл.
31.Руми Д. Поэма о скрытом смысле. Избранные притчи. Пер. с перс. - М: Наука, 1986. - 270 с.
32.Bhagawan Shree Radgneesh. Philosophia Perennis 1. - Poona: RF, 1981. - 353 p.
33.Древние Цивилизации. п/р Г.М. Бонгард-Левин, - М: Мысль, 1989. - 480 с.: илл.
34.Тайлор Э.Б. Первобытная культура. Пер. с англ. - М: Политиздат, 1989. - 573 с.
35.Абаев Н.В. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае. - 2-е изд. - Новосибирск: Наука, 1989. - 272 с.

© Клуб Айкидо Ан`юкай, Калуга, Россия 2014